— Спасибо за заботу, обязательно ему передам. Продолжайте печь пышные булочки в свое удовольствие: мероприятие я разработаю самостоятельно, а детали обсужу непосредственно с Эми. Ваши словесные атаки, как ни забавно их слушать, совершенно не оставляют времени на дело. — Решительно поднявшись, я нетвердой походкой направилась к выходу, удивляясь, каким образом ситуация ухитрилась так испортиться за несколько минут.

— Бетт! — позвал Сэмми, когда я открывала дверь.

Он очень сожалеет, обнадежилась я. Сегодня трудный день, в последнее время выдался напряженный период, он не высыпается и вовсе не хотел вымещать усталость на мне. Или другой вариант: он дико, сумасшедше ревнует меня к Филипу и просто не смог удержаться от мерзкого замечания. Не исключена произвольная комбинация обоих вариантов. В любом случае, я обязательно прощу Сэмми, когда он взмолится о понимании и рассыплется в извинениях.

Я обернулась, надеясь, что он уже подбежал ко мне с просьбой о прощении, однако Сэмми стоял, помахивая чем-то в воздухе. Мой сотовый. Телефон, естественно, начал трезвонить прежде, чем я успела вернуться к столику.

Сэмми взглянул на дисплей. На секунду его лицо окаменело, затем на нем появилась натянутая улыбка:

— Какое совпадение, наш мужчина часа. Принять для вас сообщение? Не беспокойтесь, я скажу, что мы возвращаемся частным авиарейсом из Канн, а не сидим в занюханном «Старбаксе».

— Дайте сюда!

Я мысленно выругалась, что внесла телефон Филипа в электронную записную книжку, и выхватила сотовый из пальцев Сэмми, невольно отвлекшись на приятное прикосновение к его коже. Выключив звонок, кинула мобильник в сумку.

— Не стоит не отвечать из-за меня.

— Из-за вас ничего пока не сделала и считаю себя в состоянии решить, когда отвечать на звонки, а когда нет, — заявила я.

Гневно прошествовав к выходу, украдкой оглянулась. Сэмми смотрел мне вслед, покачивая головой. В «Нежном прикосновении магната» подобная сцена описана иначе, подумала я без малейшего раскаяния, немного приободрившись мыслью, что всякий новый роман — даже в книгах — вначале несет в себе препятствия, которые надо преодолевать. Не стану оставлять надежду на этот роман. Пока не стану.

Остаток дня после «Старбакса» прошел в колебаниях, из-за чего сходить с ума: по поводу дурацкой ссоры с Сэмми или в связи с новостью о переезде Пенелопы. В результате я лезла на стену сразу от двух новостей, причем мое состояние усугублялось возложенной на меня ответственностью за организацию светской вечеринки, до которой времени оставалось все меньше и меньше. Все, чего мне хотелось, — свернуться калачиком с Миллингтон под боком и смотреть повтор «Когда Гарри встретил Салли» по телевизору в режиме нон-стоп. Возможность вести светские разговоры быстро приближалась к нулю, а еще предстояло пересечь холл по пути к лифту, наверняка попав под огонь болтовни неизлечимо любопытного швейцара. Я нажала кнопку лифта и уже праздновала победу, когда упомянутый швейцар материализовался, как всегда, из воздуха.

— Хороший день? — спросил Симус с широкой улыбкой.

— Расчудесный. А у тебя?

— Расчудесный денек — это не то, что хороший день, Бетт! — Симус почти пел от радости.

Интересно, у меня что, особые феромоны, сигнализирующие швейцарам: «Поговори со мной!»?

— Возможно, но «хороший» — слишком смелое заявление. День выдался определенно расчудесный, — сдерживаясь, объяснила я, соображая, не пойти ли пешком на тринадцатый этаж.

— У меня такое чувство, что жизнь у тебя налаживается, — сообщил Симус и — ей-богу, не вру — подмигнул.

— Неужели? — Я в отчаянии смотрела на двери лифта, моля, чтобы они, наконец, открылись. — Вот хорошо!

— Тебе первой сказал. Официально предсказываю: в ближайшие две минуты качество твоего дня существенно улучшится, — уверенно заявил Симус, причем в голосе сквозило «я-знаю-что-то-чего-ты-не-знаешь».

— Ты что-то хочешь мне сказать? Кто-нибудь меня дожидается? — Я ощутила ужас и интерес одновременно — кто может сидеть у дверей квартиры, ожидая моего возвращения?

— Ладно, я сказал достаточно, даже слишком много, — затараторил Симус. — И вообще это не мое дело. Мне пора возвращаться на пост у дверей. — Картинно сняв шапочку, он повернулся. Я в сердцах подумала, как бы найти способ, не обидев, намекнуть Симусу никогда со мной не заговаривать.

Что имел в виду Симус, я поняла, выйдя из лифта и повернув за угол к своей квартире под счастливым номером 1313. Дверь подпирал самый роскошный букет, какой я когда-либо видела или ожидала получить. Первой мыслью было, что цветы доставили по ошибке, а предназначаются они кому-то другому, но когда подошла ближе, увидела свое имя, написанное черным фломастером на конверте, засунутом между цветов под целлофановую обертку. Раз это не накладка службы доставки, значит, цветы от Сэмми, который все осознал и намерен извиниться за свое поведение.

Я знала, что он неплохой парень. Цветы — какой милый, благородный способ дать понять, что он сожалеет о ссоре. «Я тоже сожалею, — мысленно обратилась я к букету, воплощавшему для меня Сэмми, — сама не знаю, с чего меня вдруг пробило на высокомерие и стервозность, особенно если я ни на секунду не могу перестать о тебе думать. Да, я с удовольствием встречусь с тобой за ужином и забуду о глупой ссоре. Кстати, я уже думаю о тебе как об отце моих будущих детей, так что пора познакомиться получше. Малыши с восхищением будут слушать историю, как неумирающая любовь родителей началась со ссоры и целительной цветочной композиции. Как это романтично, я едва в состоянии вынести бурю чувств! Да, любимый, да, я прощаю тебя и тысячу раз извиняюсь сама. Знаю, былая ссора лишь закалит нас и сделает во много раз сильнее…»

Подхватив цветы в охапку, я отперла дверь, настолько довольная сюрпризом, что даже не погладила Миллингтон, обхватившую мою ногу. Особое внимание, уделяемое цветам в любовных романах, делало получение эксклюзивного букета еще приятнее. Здесь было не менее трех дюжин роз разных оттенков — от густо-пурпурных до ярко-розовых и желтых, собранных в невысокой круглой вазе, заполненной черной блестящей мраморной крошкой. Ничего лишнего — ни ленточек, ни бантиков, ни зелени для дополнительного объема, ни кошмарной гипсофилы с мелкими белыми цветочками: букет неприкрыто кичился элегантной простотой и непомерной дороговизной. Карточка тоже оказалась не из заурядных — я даже не сразу смогла извлечь плотную кремовую веленевую бумагу из конверта в красную полоску. Увидев подпись, я едва не упала в обморок.

«Куколка, я ежевично[106]проведу ежевичное мероприятие! Мы сделаем из «Блэкберри» праздник года. Ты потрясающая. Большой чмок! Филип».

Как?!.. Я прочитала записку десятки раз, убедившись, что мозг правильно воспринимает буквы, и перечла снова, не в силах поверить написанному. Откуда Филип знает, где я живу? Как, черт побери, он узнал о мероприятии, когда я еще и не заикалась о «Блэкберри»? А главное, где Сэмми с торжественной клятвой в вечной любви? Я запустила карточкой через всю комнату, бросила цветы на кухонный стол и весьма драматически хлопнулась на диван. Спустя секунду одновременно зазвонили мобильник и телефон на тумбочке. Проступившие на дисплеях цифры не обрадовали: Элайза на сотовом, дядя Уилл на домашнем. Не Сэмми.