— Это почему же?

— Из твоих рассказов можно заключить, что твоей начальнице и коллегам крайне важно, чтобы наш британец считался твоим любовником, так?

— Совершенно верно. Твоя племянница — знаменитая проститутка, и это твоя вина.

Пропустив замечание мимо ушей, дядя продолжал:

— Прекрасно! Продолжай проводить с ним время так, как ты или компания считаете нужным, избегая при этом… э-э-э… участия в чем-то сомнительном. Ты получаешь большой кредит при минимальных затратах, дорогая.

Оценивать создавшееся положение с такой точки зрения нравилось мне больше, чем считать себя проституткой. Я уже хотела рассказать Уиллу о Сэмми и попросить совета, но удержалась, сознавая, что это уже чересчур. Зазвонил мой сотовый.

— Секретарша Филипа, — сообщила я дяде, взглянув, по обыкновению, на дисплей. — У нас с ним астральная связь в самые неподходящие моменты.

— Ответь на звонок, дорогая. Пойду, отыщу Саймона, пролью бальзам на его растрепанные нервы. Человек, можно сказать, с ума сходит, и, боюсь, в этом есть доля твоей вины.

— Алло? — Я притворилась, как большинство людей, что понятия не имею, кто звонит.

— Не отключайтесь, звонит Филип Уэстон, — послышался глухой голос. Через секунду в разговор вступил Филип: — Бетт! Где тебя носит? Водитель сказал, тебя нет дома, а я представить не могу, где еще ты можешь быть!

Реплика подбросила пищу для размышлений, помимо недвусмысленного обвинения в том, что, кроме Филипа, у меня личной жизни нет и быть не может.

— Простите, кто говорит? — официальным тоном осведомилась я.

— Бетт, не придуривайся, это Филип. Я послал за тобой машину, а тебя нет дома. Сегодня в «Бунгало» отпадно весело, хочу тебя видеть. Давай подъезжай прямо в клуб.

— Благодарю за предложение, Филип, но у меня другие планы на вечер. Жаль, что не смогу тебя удовлетворить, — нашлась я, обнаружив немалую выразительность языка.

Из трубки доносились песня Эминема и неясный мужской голос.

— Эй, какой-то чувак передает тебе привет. Вонючий вышибала на входе. Слушай, Бетт, а тебя здесь знают. Вот не думал, что ты завсегдатай «Бунгало»! Парень, как там тебя?

Будь у меня выбор, предпочла бы смерть разговору с Сэмми через Филипа, но прежде чем я успела сменить тему или попросить Филипа отъехать подальше, сославшись на плохую связь, тот крикнул кому-то:

— Ты что, слушаешь мой разговор? А ну отвали, козел!

Меня передернуло.

— Филип, огромное спасибо за роскошный букет, — ляпнула я, отчаянно пытаясь отвлечь его от Сэмми. — Самые красивые цветы в моей жизни. Очень рада, что ты будешь участвовать в мероприятии «Блэкберри».

— Что? — Снова приглушенный разговор в трубке. — Шкафа зовут Сэмми, он говорит, что работает с тобой над мероприятием или еще чем-то… Что он несет, Бетт?

— Да-да, речь идет о вечеринке «Блэкберри»! — закричала я в телефон, стараясь перекрыть шум. — Та, в которой ты согласился участвовать! Цветы! Записка! Вспоминаешь, нет? — орала я, словно разговаривая со старым глухим маразматиком.

— Цветы? — озадаченно переспросил Филип.

— Ты мне прислал сегодня днем! Помнишь?

— Ах да. Наверное, Марта послала. На ней все мелочи вроде доставки цветов и всякого дерьма, когда нужно. Она моя лучшая девушка.

Пришла моя очередь озадачиться:

— Что за Марта?

— Моя секретарша. Она расписывает мою жизнь, делает все, что, по ее мнению, мне на пользу. Молодец, не правда ли?

Очевидно, большую часть рабочего дня секретарши составляют заботы о женщинах Филипа, светских мероприятиях и плотности простыней.

— Она предупредила, что дала согласие от твоего имени вести мероприятие? — спросила я нечеловечески размеренным, ровным голосом.

— Нет, любовь моя, но это ничего. Если Марта согласна, значит, и я согласен. Она скажет мне, где и когда нужно быть. Что?

— Что?

— Подожди, с тобой хочет говорить вышибала. Уверяет, что по делу.

Нет, так не пойдет. Стоя рядом с Филипом, Сэмми слышал ответные реплики. Значит, узнал о цветах и только что выслушал, как снисходительно Филип сделал маленькое очаровательное объявление, что со мной хочет говорить вышибала.

— Подожди! Филип, не вздумай дать ему сото…

— Алло, Бетт? — голос Сэмми. — Ты слушаешь?

— Слушаю. — Чувство трепета, описанное во всех любовных романах, охватило меня с небывалой силой.

— Привет, знаешь, я только хотел…

Я, не задумываясь, перебила его, выпалив:

— Извини, он сейчас разговаривал как засранец, но ничего нельзя поделать, потому как он засранец по жизни.

Секунду в трубке молчали, затем раздался искренний, благодарный смех.

— Смотри, это ты сказала, не я. Хотя не стану спорить. — В трубке снова послышался приглушенный расстоянием разговор, затем Сэмми крикнул: — Я приберегу это для тебя, парень.

— Что у вас происходит? — забеспокоилась я.

— Твой бойфр… твой приятель углядел другую, уф, приятельницу и пошел в клуб здороваться. Оставил мне свой телефон. Надеюсь, он не очень расстроится, если его сотовый случайно упадет под проезжающую машину. Слушай, я хочу извиниться за ту ссору. Не знаю, что на меня нашло, я не имел права все это тебе говорить. Мы толком даже не знаем друг друга, а я вел себя как грубиян.

Вот оно, мое большое извинение, которое не могло прозвучать искреннее, даже если бы Сэмми нарисовался под моим окном и пел серенады, стоя в очаровательных трусах от Калвина Клайна, которые он, не сомневаюсь, носит. Мне захотелось вползти в телефон и выбраться в ладонь Сэмми, но я собралась и почти спокойно ответила:

— Совершенно не за что извиняться. Прости, что так резко отшила тебя, не знаю, о чем я думала. В общем, оба хороши, так что ни о чем не волнуйся.

— Отлично. Значит, это не ляжет тенью на наши профессиональные отношения? Эми сегодня назначила меня ответственным за твое мероприятие, я не хочу, чтобы ссора повлияла на качество нашей работы.

— О, конечно. — «Нашей работы». Понятно. — Да, да, конечно, никаких проблем.

Я старалась скрыть разочарование, но неудачно, потому что Сэмми тут же спохватился:

— Работы и, конечно же, нашей… э-э-э… дружбы. Договорились?

Я почти физически ощутила, что он покраснел и больше всего хочет дать себе пощечину моей рукой, а затем крепко прижать меня к себе.

— Дружбы. Понятно. — Ситуация стремительно ухудшалась, и я понимала, что, как ни приятно слышать голос Сэмми, ничего хорошего из продолжения разговора сейчас не выйдет.