– Может, ему показалось, что этого достаточно?

– Ерунда, он хоть и новичок в подобных делах, но должен обладать всей полнотой информации и наверняка знает, что делал его предшественник. Ладно, я понял, поинтересуюсь у моего информатора.

– Кто он, если не секрет? – полюбопытствовал Прохор.

– Секрет, – сделал квадратное лицо Дуа-Дуа. – Но вам признаюсь: это трансперсональный «родственник» Таглиба Рахмана из сто одиннадцатого числомира. Как оказалось, он служит у первого Администратора Владык юристом и знает многое. Администратор считает его доверенным лицом.

– Супер!

– Вы даже не представляете, как мне повезло. Я получаю такие сведения, о каких можно только мечтать. Хотя кое-что недоступно и ему. К примеру, кто такие Владыки и где они обитают, ему выяснить не удалось. Администратор, Джейсон Вротшильд, ни разу не завёл об этом разговор и при своём юристе с Владыками не общался.

– Сам не знает?

– Не исключено. Хотя должен знать. Мне осталось проверить резонансы двух десятков больших чисел, даже очень больших, и если я и там не найду резиденций Владык, придётся менять концепцию.

– Что они не люди?

– Вариантов немного, однако самое плохое, что в этом случае придётся перестраивать стратегию борьбы с этой напастью, а это неизбежная потеря времени.

– А о каких резонансах идёт речь? – жадно спросил Прохор, в котором заговорил математик. – Не боитесь, что провалитесь в Бездны и не вернётесь?

– Боюсь, – сказал Дуа-Дуа серьёзно. – Но риск того стоит.

– Там, наверно, уже и людей нет, в глубинах?

– Люди везде остаются людьми, за очень редким исключением.

– В мире водяной капли…

– Да, на водяной планете, в деревомире, на планете с миллионами вулканов и лавовых полей, короче, где миры весьма далеки от земной реальности. Чем глубже погружаешься в Бездны, тем чаще встречаются хомуники – разумные медведи, крысы, насекомые, встречаются даже разумные слоны. Но все они сосуществуют с людьми.

– Вы встречались с ними?

– С медведями и слонами. Забавные ребята.

– Где? Далеко?

– Не очень, ближе этого числомира, где мы с вами беседуем и где я устроил нечто вроде промежуточной базы для исследования Бездн, – в циклических девятизначных. Но пора бежать, я тут проездом, ваш «родич» позвонил моему, и я, поскольку отдыхал здесь, пришёл. Мог бы и не прийти, если бы меня здесь не было. Ещё вопросы есть?

– Сотня! – опомнился Прохор, готовый бесконечно слушать рассказы ДД о походах в Бездны.

Дуа-Дуа взмахнул руками, начиная раскачиваться, корчить рожи и кудахтать, как курица; по-видимому эта метаморфоза означала у здешних обитателей смех.

– Любознательность – вещь полезная, до тех пор пока она не становится опасной для окружающих. Обещаю ответить на ваши вопросы в более привычной обстановке.

Откуда-то прилетел глухой подземный гул.

Холл здания, пол, колонны и кресла потрясла крупная вибрация.

Все разговоры вокруг смолкли, снующие челноками и потоками пешеходы замерли, вытянув шеи.

Гул закончился длинным затихающим стоном, будто под землёй скручивали металлическую раму, и всё стихло.

Движение вокруг колонн возобновилось, послышались залпы восклицаний, птичий гомон, толпа забурлила с новой силой.

– Война, к сожалению, идёт и здесь, – погрустнел Дуа-Дуа, поднимаясь. – Изредка на столицу падает ракета, либо террористы устраивают скалотрясение. Иногда это заканчивается печально. Столицу уже несколько раз переносили.

– Столицу чего? – Прохор тоже встал. – России?

– В этом мире нет России, ну или она называется здесь иначе – Дориана. Местная метавселенная космосом не является, из Вечного Океана под нами растут гвари – скалы, на вершинах которых и появилась жизнь.

– А что значит – столицу переносили?

– Гвари способны выдержать землетрясение около семи баллов по нашим земным оценкам, но иногда они не выдерживают. Спасательные службы здесь развиты хорошо, успевают эвакуировать большую часть населения. Но не всех. До встречи в родном числомире, Прохор Кириллович. Ждите известий.

Дуа-Дуа повернулся и растворился в толпе горожан, спешащих куда-то по своим делам. Хотя что они искали в здании, было непонятно. На гостиницу или на какое-то учреждение оно походило мало, скорее – на профилакторий или больницу. Но так ли это на самом деле, узнать было не у кого, а рыться в памяти «родича» не хотелось, он мог пострадать.

– Домой, – вслух произнёс Прохор, с облегчением покидая мир, порождённый десятизначным числом Армстронга. Мир был, безусловно, интересен и необычен, но жить в нём Прохор не согласился бы ни под каким предлогом.

В Кострому они поехали рано утром.

Звонить Волкову, майору ГРУ в отставке, из Вологды Саблин не стал, посчитав такой подход несерьёзным. Надо было встретиться с бывшим разведчиком на его территории, поглядеть ему в глаза, проанализировать психологическое состояние, а уж потом предлагать работу, требующую достаточно высоких психических и физических кондиций.

В Костроме Данияр был всего один раз, а Талгат не был вообще, поэтому решили в город не углубляться и остановились на улице Ленина у торгового центра «Семёрка».

Припарковались удачно, недалеко от выезда на центральную магистраль Костромы, так и не сменившую название, несмотря на то, что тело «вождя мирового пролетариата» вот уж пятнадцать лет как было вывезено из московского Мавзолея.

– Звоните, – предложил Саблин пассажиру. – Вас он знает, меня нет. Не надо пугать человека. Пусть подъедет сюда, поговорим.

Араб возражать не стал, решения он принимал так же быстро, как и Саблин, и ошибался редко.

– Сергей Николаевич? Полковник Рахман.

Ему ответили.

Глаза Талгата расширились, губы изогнулись, что означало понимающую усмешку.

– Я в России, мало того, я в Костроме. Хотелось бы увидеться, поговорить, есть интересная тема.

Возникла пауза.

– Понимаю, я тоже реагировал бы так же. Но речь идёт не обо мне, а об участии в одной совместной операции.

Ещё пауза.

– Подъезжайте к торговому центру «Семёрка», я буду ждать в машине: «КИА Вондер» серебристого цвета, номер семь-пять-три… жду.

Талгат выключил телефон, посмотрел на Саблина.

– Будет через полчаса.

– Вы его озадачили.

– Ничего, он человек уравновешенный, сориентируется быстро.

– У нас ещё полчаса времени, предлагаю глотнуть чего-нибудь горяченького, здесь наверняка есть кафе.