Ее самоубийство (которое некоторые считают убийством: якобы ей был нанесен сильный удар по затылку, а в легких не было воды) вызвало двоякое отношение. С одной стороны, была скорбь и жалость, с другой – чуть ли не насмешка, слишком уж цинично многие рокеры относились к смерти. Тем более к чужой смерти. Многие оппозиционеры от рок-музыки восприняли самоубийство как дань моде: «Башлачев протоптал дорожку коллегам», – так комментировали ее смерть. Действительно, по рок-сообществу прошла волна самоубийств, начавшаяся со смертью Александра Башлачева в 1988 г. Но если даже предположить, что такая мода существовала, то Янка наверняка пошла бы против нее – она была вне моды. Возможно, это и сделало ее знаменитой.

Невысокая, плотная, круглолицая, рыжая… Она стала символом сибирского рока. Ее звали Янка, и никак по-другому, многие даже не знали ее фамилии. Она никогда не отмечала день рождения, в ее гардеробе не было ни одной юбки, она не хотела иметь детей и очень серьезно относилась к произносимым словам. Настолько серьезно, что последние месяцы жизни практически не разговаривала: «А я сижу книжечку читаю, очень нравится мне это занятие, а разговаривать не нравится. Я мало теперь разговариваю, потому что все какое-то вранье, а если не врать, то всех обижать – вот я скоро научусь думать, что вранье – оно как будто и не вранье вовсе, а так и надо, – и опять начну со всеми разговаривать и шутить» – это из письма к подруге.

За свою жизнь Янка написала 80 стихотворений и 29 песен, многократно перепетых ею, записанных с разными группами, в электрическом и в акустическом варианте. Она отказывалась от записей на «Мелодии», уничтожала записи собственных концертов, если была вероятность их выхода в телеэфир, – но это не мешало ее славе. После Янки остались альбомы «Не положено» (1988), «Деклассированным элементам» (1988), «Ангедония» (1989), «Домой!» (1989), запись квартирного концерта «Красногвардейская», сведенный после ее смерти «Стыд и Срам» (1991), ну и, конечно, любительские аудио– и видеозаписи. На них все те же 29 песен, спетые и перепетые в разных вариантах.

Янка практически никогда не давала интервью и не раскрывала душу даже самым близким друзьям. «Скрытность и доброта – вот, пожалуй, основные ее черты», – утверждают одни. И тут же: «Янка была одним из самых настойчивых людей, которых я встречала. Ее настырность граничила с тупым стремлением добить ту или иную ситуацию. В итоге под ее гусеницами оказывалось все больше и больше людей» – это слова одной из подруг.

Янка была не вполне женщиной – во всяком случае, так ее воспринимали многие мужчины. Она была для них «своим парнем», причем сама Янка часто говорила о себе в мужском роде. Она была лишена каких бы то ни было семейных установок: стороной обходила загсы, иронизировала по поводу свадебных салонов, с жалостью смотрела на беременных. Для нее замужество и материнство были исключены из жизненного сценария. Впрочем, однажды она собралась замуж, но после просмотра семейного альбома родителей избранника прервала роман, заявив: «Вот это называется бытовуха, а для меня это путь на эшафот».

Янка не пользовалась косметикой и парфюмерией, в ее гардеробе отсутствовали юбки и платья – только брюки, свитера, рубахи. Всегда одна и та же прическа – длинные распущенные волосы рыжего цвета. Тем не менее, в родном Новосибирске она слыла роковой женщиной: сама завоевывала мужчин, сама бросала – возможно, как раз потому, что не стремилась им нравиться.

В общем-то, ее вспоминают как доброго, веселого человека, простого и приятного в общении. Она была энергичной, заводной, хотя временами оставалось ощущение некоторой странности ее слов и поступков. Но о ком из рок-музыкантов этого нельзя сказать? Правда, у Янки были и непонятные перепады в настроении: от безудержного веселья, местами даже суетливой активности, до полной апатии и безучастности. В такие моменты ее преследовали идеи самоуничижения, постоянное и иррациональное чувство вины за неприятности, случившиеся с другими людьми, ей казалось, что она приносит им беду (кстати, это свойственно людям, страдающим депрессией).

Янка никогда не жаловалась. Возможно, считая себя виновной в бедах других, она думала, что должна нести бремя своих проблем самостоятельно. Самое большее, на что ее хватало даже с близкими друзьями, – поделиться какими-то мелкими неприятностями. Вообще, что касается друзей, то Янка избегала «приятельства», искала настоящей дружбы, и в результате в последние месяцы своей жизни осталась одна. В том числе и потому, что сознательно стремилась к одиночеству, уходу от людей.

Но главное – Янка была поэтом и певицей. Она стала явлением культуры: после смерти у нее появилась масса подражательниц, сложилась традиция сравнивать с ней чуть ли не всех более или менее талантливых женщин в роке. Для многих Янка была и остается единственной отечественной рок-певицей. Во многом это заслуга ее родителей, которые довольно рано обнаружили у дочери талант и не мешали ему развиваться.

Яна Станиславовна Дягилева родилась в Новосибирске 4 сентября 1966 г. Отец, Станислав Иванович, был теплоэнергетиком, а мать, Галина Дементьевна, – инженером промышленной вентиляции. Семья жила бедно в деревянном доме без элементарных удобств в центре города, занимая втроем площадь 14 кв. м.

Янка была тихим, домашним ребенком, любила находиться в одиночестве, наедине с книгами. Она много болела, родители решили укрепить здоровье дочери спортом, и некоторое время она довольно успешно занималась конькобежным спортом, потом плаванием.

Янка пошла в одну из самых престижных школ Новосибирска. Училась средне, хотя считалась способной. Она проявляла склонность к гуманитарным предметам, много читала: «Круг интересов у Яны был, я бы сказал, очень интересный: это все великие, это – Цветаева, Ахматова, Николай Гумилев, Платонов – вот такой уровень чтения», – говорил отец о школьных годах Яны. Потом она решила учиться музыке, начала заниматься в музыкальной школе по классу фортепиано и бросила. После Янка решила освоить гитару. Уже в школьные годы она писала стихи, но они не сохранились (первые известные стихи датируются 1985 г.).

В 1983 г. Яна закончила школу. Отец, оценивая склад характера и увлечений дочери, хотел, чтобы она поступила в Кемеровский институт культуры, но мать Янки была против. В итоге, в 1984 г. она стала студенткой Новосибирского института инженеров водного транспорта, вошла в ансамбль политической песни «Амиго», объездила с концертами всю область. Это был ее первый концертный опыт. Увлечения той поры – английская поэзия, гитара, песни Гребенщикова и Жанны Бичевской. Будучи еще никому не известной, она путешествовала автостопом по стране, посещала всевозможные рок-мероприятия, в том числе в Москве и Питере.

Примерно тогда же Янка близко сошлась с «рок-мамой» Ириной Летяевой, которая координировала рокер-скую деятельность в Новосибирске. Иногда люди, приходившие в ее однокомнатную квартиру, жили там месяцами (Янка прожила тут несколько лет), здесь же останавливались, приезжая на гастроли, Гребенщиков, Шевчук, Кинчев, Науменко, Башлачев. В декабре 1985-го Янка познакомилась с СашБашем – Александром Башлачевым.

Вообще история ее знакомства с Башлачевым обросла массой легенд. Вроде бы после первого знакомства Саша приезжал в Новосибирск уже специально к Янке и задержался на месяц. Тогда в ее черновиках появилась строчка: «Ты увидишь небо, я увижу землю на твоих подошвах». Они очень дружили, Саша дарил ей свои записи, черновики песен; он как-то сказал отцу Янки: «Ваша дочь знает о жизни гораздо больше, чем вы можете подумать…» Отец после бесед с Башлачевым начинает смотреть на творчество дочери по-иному, да и сама она стала гораздо серьезнее относиться к своим стихам, некоторые из них оформила в качестве песен. Но как бы там ни было, – в дружбе Яны и Александра нет никакого подтекста, а их творчество существует параллельно. Факт их знакомства представляет чисто человеческий интерес, но для понимания песен Янки или Башлачева он не дает ничего нового.