— Упаковки не надо, — сморщилась я в ответ, засунула штамп в карман и отправилась восвояси.

Последний и самый сокрушительный удар по моему самолюбию был нанесен уже перед самым домом, где я встретила свою подружку Таньку, несущуюся куда-то со всех ног.

— Слышала, Катька? Костька штампики какие-то очень хорошие продает! Пойдем посмотрим, — схватила меня за руку она.

Чаша моего человеческого терпения переполнилась и хлынула через край.

Три дня я рисовала костиковскую могилу, украшая ее штампом «склад номер», а на четвертый день в мою голову таки пришло Еще Одно Гениальное Решение.

«В чем ведь у Костика беда? — принялась рассуждать я. — Нет, штампы — это, конечно, великая вещь, только дешево же… Это ведь сколько штампов надо продать, чтобы пять рублей заработать? Немыслимо! А вот если что-то такое дорогое и никому не нужное — это ведь зараз обогатишься!»

И я отправилась изучать спрос и предложение.

Единственное место, где можно было изучить нужды садоводов, — доска объявлений при доме правления, и поэтому ноги сами понесли меня туда.

Что требовалось народу? Народу требовались рытье колодцев недорого, черенки смородины и трубы разного диаметра. В процессе рытья колодцев недорого я, по правде говоря, ни хрена не понимала, за черенки смородины меня бы четвертовала бабка, а вот трубы… трубы были замечательны. Дело в том, что у нас на огороде действительно валялась труба. Лет семь валялась (дальше у меня памяти не хватало). Ржавая, аж жуть. Нет, ржавчина меня, конечно, смущала, но с другой стороны…

«С другой стороны, почему бы и нет? — решила я. — В конце концов, может быть, есть какие-нибудь бедные садоводы, у которых нет денег на новую трубу, и они нашу ржавь за счастье почтут приобрести! В конце концов, не всем же новые трубы-то ставить. Ну и писать про то, что она ржавая, не нужно. Зачем же сразу так? Быть может, человеку на ржавую трубу приходить неудобно…»

И мысли мои понеслись быстрее вихря, а когда вихрь закончился, на доске красовалось объявление следующего замечательного содержания: «Новые трубы. Оч. Хор. Несколько шт. Спросить Е. Склад номер».

Последующие полтора часа я радовалась собственной предприимчивости и радовалась бы еще дольше, если бы не попер клиент. А клиент и правда попер. Только не к «спросить Е.», и тем более не на «склад номер», а к бабушке. И если с первыми дело выгорело — они сами предположили, что ошиблись адресом, то на четвертых любителях ржавых труб бабушка мрачно посмотрела в мою сторону, взяла палку и пошла в правление.

Выдрали. Дважды. Сначала бабка, а потом дед. Не то чтобы больно, но обидно до ужаса. И денег не давали недели две, паразиты. И объявление маме отправили. В конверте…

Но бизнес ведь такая штука, что так просто не удушишь. В нашем доме давным-давно известно: хочешь масла — начинай топить Катечкину. В общем, я поогорчалась-поогорчалась и начала соображать дальше. К тому времени конкурирующий Костик расширил ассортимент, и к штампам «упаковщик номер» и «склад номер» прибавились комиксы б/у.

— Знаешь, Катька, может быть, в этом и есть смысл — продавать что-нибудь дешевое, что никому не нужно, — утешала меня Танька. — У тебя ведь просто нет ничего такого на продажу, поэтому так все и выходит…

Моему воспаленному мозгу были категорически противопоказаны такие речи. Едва за Танькой закрылась дверь, как я начала искать что-нибудь дешевое-никому-не-нужное-МНОГО. И, как это ни удивительно, нашла.

Кхм…

Как вы думаете, что можно найти на дачах в мае — июне, не считая комаров и прочего гнуса?

Правильно!

Редиску.

Тот факт, что редиска есть абсолютно у всех дачников, меня не смущал.

— Не важно, что товар пустячный, — рассказывала Таньке я. — Важно, как его преподнести! Вот ты как считаешь, для чего редиска нужна?

— Для салата, — робко ответила Танька.

— А вот и не только для салата, — победоносно ответила ей я. — Я тут в «Приусадебном хозяйстве» прочла, что редис очень полезен от худосочия!

— От чего? — изумилась Танька.

— Ну вот когда ты худой, тогда надо, значит, редиску есть, — пояснила ей я. — А теперь подумай, сколько у нас на даче худых?

— Вообще-то не знаю, — ответила Танька.

— Ничего-то ты не знаешь, — рассердилась на нее я. — Худых у нас пруд пруди, а если их и немного, то на автобусной остановке наверняка полно маловесных. Там ведь еще и на машинах из города ездят!

— Но на остановке страшно и неудобно как-то, — начала сомневаться Танька.

— Три пучка и шоколадка, — авторитетно заявила я. — Чего тут неудобного? Вот Костька же своими штампами торгует, не стесняясь.

— Но ведь он у дома торгует, а не на остановке, — испуганно сказала Танька.

— Тем лучше для нас! — отрезала я.

* * *

И бизнес начался.

Из предосторожности редиску драли у Таньки. Катушка ниток была моя. Навязали пучков, на водокачке вымыли, в корзинку сложили и пошли. Шли хорошо, и довольно бодро, но когда до места X осталось десять метров, Танька скурвилась.

— Знаешь, Кать, — сказала она мне, — мне все-таки неудобно. Я лучше за остановкой постою, но если что — выйду обязательно!

— Это нечестно! — сказала ей я. — Мне одной тоже неудобно. И потом это для торговли нехорошо, когда одна.

— Я не знаю, хорошо это или нехорошо, а только если ты меня будешь заставлять вместе с собой стоять, я прямо сейчас домой пойду, — всхлипнула Танька.

— Трусиха, — брезгливо сказала ей я. — Дуй к Костику. Может, он тебе штамп подарит. Склад помер.

С этими самыми словами я смело двинулась вперед, а Танька пошла за мной на некотором расстоянии, старательно наматывая сопли на кулак.

Но корчить из себя супергероя очень здорово ровно до тех пор, пока не наступило суперпроисшествие. На остановке было много народу, и я испугалась не меньше Таньки. Согласно первоначальному плану я должна была встать где-нибудь в центре и с криками «Редис — прекрасное средство от худосочия» начать свой бойкий торг. Вместо этого я робко отошла куда-то вбок и прислонилась к стене, старательно изображая из себя «девушку-с-корзиной-редиски-которая-едет-по-делам». Надо сказать, этот образ удавался безукоризненно, потому что меня отчаянно толкали и пихали, но при этом никому не приходило в голову, что я продаю редис. Через час в мою спину начали шипеть.

— Ты должна предлагать редиску! Сколько можно тут стоять!

— Пошла на фиг, — шепнула я за спину.

— Трусиха! — ответила мне Танька. — Возьми себя в руки и начинай!

И я взяла в себя в руки и начала. Только вместо заготовленной речи про чудодейственные свойства редиса изо рта моего вылетало пораженческое «Редиска хорошая очень!». Точнее, даже не так. Представьте себе девочку десяти лет с непонятной корзиной под ногами, в пол бубнящую «редискахорошаяоченьредискахорошаяочень редискахорошаяоченьредискахорошаяочень». Представили? Ваши действия? Совершенно правильные ваши действия! Ко мне раз десять бабушки подходили и спрашивали, как себя чувствую. Редисом не интересовался никто. Я полтора часа стояла на остановке, и хоть бы одна дрянь решила избавиться от маловесности. Начало вечереть. Людей становилось все меньше и меньше. Танька перестала стесняться и села на лавку в углу.