Хотелось услышать что-то вроде: «Они обознались, должно быть, скоро отстанут» или что-то подобное.

Лим бежал рядом и ничуть не запыхался, даже то, что одна пятка сверкала наготой, ничуть ему не мешало.

— Видишь ли, моя аура почти точная копия прадедовской… а мой доблестный предок когда-то в конце девятнадцатого века весьма сильно нашпионил в России… после чего ему пришлось спешно ее покинуть и ретироваться в Париж. Местная инквизиция получила карт-бланш на его поимку, арест и все вытекающие…

Если он думал, что эта новость меня как-то успокоит… значит, демон ничего не понимал в женской психологии. Лим смотрел лишь вперед. Глубокие вдохи. Медленные выдохи, уверенные, скупые движения корпуса. Не оглядываясь на меня, он продолжил, словно мы вели светскую беседу, а не уносили ноги:

— Наше появление вызвало возмущение магического фона, на которое, полагаю, и среагировали патрульные, ну а дальше, сличив мою ауру с тем, что у них имеется…

— Они не отстанут? — Мне же каждое слово давалось с трудом, а потому я их старательно экономила.

— Ну, у нас есть неплохие шансы уйти… — обтекаемо ответил рыжий.

Дорога под ногами имела характерный вид: две накатанные широкие колеи по бокам и одна вытоптанная — посредине. Такой ее мог сделать только гужевой, но никак не автомобильный транспорт. Колеса телег мнут траву по бокам, а лошадь, тянущая повозку, — посредине.

Впереди, меж раскидистых крон лип, появился просвет. Через несколько минут дорога вывела нас к взморью. Песчаный ровный берег, овеваемый ветрами с залива, виднеющееся невдалеке кладбище, радовавшее глаз жизнеутверждающей картиной из покосившихся плюсиков-крестов, были символической финишной чертой.

Я согнулась пополам, уперев ладони в колени и тяжело дыша.

— Ну что, есть варианты? — демон невозмутимо обозревал пейзаж.

— В воду больше не полезу! — категорично прохрипела я.

— Я не о том. Есть варианты, где мы можем быть? То, что это конец девятнадцатого века, как и Россия, понятно…

Выпрямилась и посмотрела окрест.

— Не уверена, совсем не уверена, но, судя по прибрежной полосе, кладбищу и тому то ли дворцу, то ли скотному двору в стиле готика, мы в Старом Петергофе.

— Э? — вопросительно взглянул на меня Лим.

Я мысленно застонала: «Иностранец!»

— Пригород Питера. Исторический. Так понятнее?

Демон утвердительно кивнул и стянул сапог. Следом он снял китель, рубашку и начал расстегивать ремень.

— Раздевайся! — как ни в чем не бывало обратился он ко мне.

Я же лишь мысленно застонала: «Опять!»

— Быстрее, они наверняка подключили гончих. Вода же смывает не только запахи, она и след ауры отлично маскирует.

* * *

Лента берега казалась серой полосой, на которой галькой выложен затейливый рисунок. Безмолвная лазурная гладь, местами покрытая дорожками штиля, перистые облака и пенный зигзаг неторопливого прибоя — все это было словно лирической мелодией, дарящей покой и уединение душе, тайной, завораживающей и манящей.

Я щелкнула пальцами раз, другой и поняла, что сегодня самой мне с застежками не справиться — банально не могла сосредоточиться. Пальцы дрожали, выдавая накопившуюся усталость. Тяжело вздохнула и обратилась к Лиму:

— Пожалуйста, помоги снять! — и повернулась спиной.

Демону пояснений не требовалось: он ловко расстегнул застежки платья. Осознание того, что такая точность может быть лишь результатом тренировок, неприятно кольнула.

— Оперативно, — комментарий, вырвавшийся непроизвольно, заставил Лима на секунду замедлиться.

— Ты не поверишь, если расскажу, где я приобрел этот навык.

Я попыталась повернуть голову и с интересом спросила:

— И где же?

— По молодости и по дури, сразу после окончания обучения, я возненавидел все, что связано с магией. На то были причины. Так вот, ничего не умея, кроме как воевать, я подался в Клермон-Ферран, одну из военных летных школ ВВС Франции. Может, выбор пал именно на знак штурвала и крыла, потому что всегда завидовал драконам: им-то небо доступно с рождения.

— Знак чего? — я перебила Лима.

Платье, услужливо расстегнутое, просто так сниматься не желало, несмотря на то, что юбка претерпела ряд авангардных улучшений.

— Штурвал и крыло, окруженные лавровым венком, — знак курсанта авиационного училища Франции, — пояснил он и вернулся к первоначальной теме. — Так вот, не знаю, кто разрабатывал летную форму, но у наших берцев была знатная шнуровка. Высотою едва ли не до колена. А нормативы на сборы по тревоге, как и везде, — двадцать секунд. Помнится, мы всей эскадрильей полторы недели тренировались в искусстве шнуровки.

Когда я наконец выпуталась из бального наряда, Лим уже разделся. Его одежда, аккуратно свернутая рулоном, лежала на гальке.

Почему-то сразу вспомнилось, как мы выпали из телепорта. Правда, тогда от рубашки Лима остался хотя бы воротник, а сейчас… Растрепавшиеся из хвостика рыжие волосы при порывах ветра скользили по сливочной коже широких плеч, худощавое, поджарое тело, рельеф мышц… И самое обидное, что демон был до безобразия спокоен. Хотя, глянув на хвост, выписывающий восьмерки на гальке, поняла: демонская невозмутимость напускная. Осознание этого примирило с мыслью, что и Лиму не чуждо волнение.

Он же смотрел на меня внимательно, слегка прищурившись против солнца, не иначе, оценивая картину «институтка в неглиже». Панталоны, чулки, корсет и сорочка под ним удостоились пристального изучения этим демонюкой. А ведь если я хотела зайти в воду, мне необходимо было избавиться еще от одной детали гардероба.

Освобождение от корсета сопровождалось столь протяжным вздохом облегчения, что, услышь его случайный прохожий, интерпретация была бы однозначно страстно-горизонтальной.

— Если бы ты знал, как я об этом мечтала… — протянула с облегчением.

— Доставлять женщине приятные минуты порою весьма просто… — невозмутимо заметил Лим, но в его взгляде было столько ехидства, что я невольно усмехнулась.

Демон подхватил мои вещи и, аккуратно свернув их, добавил к своей скрутке.

Он входил в воду уверенно и решительно. Темно-синяя, почти фиолетовая волна вела неспешную прибрежную беседу с камнями, и я сделала несколько шагов вперед.

Лим обернулся.

— Если что, я рядом.

«Не ахти какая поддержка, но все же», — решила и шагнула в ленивую волну балтийского прибоя.

* * *

Волны встретили меня, как теща зятя: не слишком ласково, но и не кусая холодом, как в Фонтанке. Лим пояснил, что нам стоило бы сначала проплыть вдоль берега, лучше всего с нырками, чтобы вода как можно быстрее впитала в себя остатки нашего магического фона, а потом уже пройти по мелководью.