Мне, мало что понимающей в заметании следов (как-никак из нас двоих изрядный дознавательский стаж был все же у демонюки), оставалось лишь согласиться. И вот сейчас я могла лицезреть перед собой рыжую макушку. Как оказалось, у демона хвост весьма нужная и полезная вещь. Именно эту конечность Лим весьма удачно приспособил к транспортировке одежды, когда руки заняты. Тючок из того, что осталось от моего платья (хотя после того, как от него оторвали большую часть подола, лишили фижм, рюшей и воланов, оно оказалось если не компактным, то вполне себе транспортабельным) и формы Дейминго, величественно проплывал над водой.

По точным, выверенным гребкам демона было видно, что вода отнюдь не его родная стихия. Как и большинство тех, кого природа обделила стратегическим жировым запасом, он держался на поверхности лишь за счет постоянного движения. Стоило ему чуть сбавить темп, как голова тут же уходила под воду (хвост в это время корабельной кормой тонущего судна задирался еще выше: не иначе, в попытке сохранить одежду сухой).

— Тебя точно не надо будет спасать? — уточнила я, отплевываясь.

— Не дождешься, — бросил через плечо Лим и добавил: — Загребаем к берегу.

Выходить из воды было неприятно. Ветер сразу же прошелся по мокрой ткани сорочки, липшей к телу. Кожа на руках враз порадовала синюшным оттенком и мурашками.

Демонюка, заметив, как я зябко обняла свои плечи, направился ко мне. Вода, к этому времени доходившая лишь до пояса, слегка замедлила его движения.

— Держи, — он протянул мне свой китель. — Нам еще минимум с полчаса идти по мелководью, продрогнешь.

Выбранного дознавателем курса на причудливое каменное здание с небольшим мезонином мы держались, по ощущениям, больше часа, когда Лим все же решил выйти на берег.

— Вот теперь оторвались, — заключил рыжий и стал споро одеваться. Я тоже решила, что хорошенького понемножку, и, хоть китель и заслонял полупрозрачную ткань сорочки (скорее подчеркивающую, чем скрывающую наготу), поспешила надеть остатки платья. С корсетом мы, не сговариваясь, распрощались едва зашли поглубже в воду: уж больно он был неудобный в транспортировке и бесполезный в носке. Лим даже придавил его ко дну камнем, чтобы не всплыл ненароком. Теперь, без этого атрибута, я чувствовала себя намного лучше, несмотря на то, что ни о макияже, ни о прическе, ни о надлежащем внешнем виде не шло и речи.

Мысленно усмехнулась, ведь стилисты утверждали обратное: уверенность женщине придает ее внешний вид. На поверку получалось, что эту самую уверенность вселяет удобство одежды.

— И что дальше? Попытаемся вернуться в наше время? — мне хотелось хоть какой-то определенности. Сама я пентаграмму переноса пока не могла начертить: не успела всего запомнить.

Лим, в этот момент собиравший непослушные волосы в хвост, энергично помотал головой, отчего мокрые пряди осыпали брызгами и его и меня.

— Ни в коем разе! Нам выпал уникальный шанс допросить подозреваемого из прошлого, и не воспользоваться им — кощунство.

— Надеюсь, ты не о Распутине говоришь? — подозрительно уточнила я.

Демон же, ничуть не смутившись, подтвердил:

— Именно о нем.

Рыжие волосы никак не желали собираться в хвост, во всей красе демонстрируя свой непокорный нрав, и демонюка плюнул на это гиблое дело: пытаться завязать их шнурком. Он печально вздохнул, а потом виновато посмотрел на меня:

— Знаешь, у нас есть одна проблема: если я воспользуюсь магией, то боюсь, что нас легко могут обнаружить местные инквизиторы.

Июль 1907, Санкт-Петербург

Притаившись в лопухах, я впервые наблюдала за тем, как потомственный аристократ ворует поношенную одежду, развешанную на бельевых веревках за флигелем. Увы, надежды на то, что Лим стянет первую попавшуюся более-менее приличную тряпку, были напрасны. Демонюка подошел к вопросу выбора гардероба (пусть и состоящего из одной позаимствованной вещи) тщательно: он расправлял юбки, выискивая заплатки, рассматривал фасоны и вертел лифы, словно покупатель в бутике, но никак не с намерением умыкнуть.

Я уже несколько раз намекала этому рогатому эстету, что пора бы и закругляться: походить по улицам Питера могу и в серой юбке с коричневым передником. Увы, зря только сигналила из раскидистых лопухов. Рыжий вернулся лишь тогда, кода выбрал самый приличный, на его взгляд, наряд. Гуртовое платье, добытое демоном, было серо-зеленого крепа, с высоким глухим воротником-стойкой, пышными «фонариками» рукавов и длинными узкими манжетами. Надев его, поняла — с размерчиком Лим не просчитался, хотя в талии оно и оказалось свободновато.

После того, как я привела себя в относительный порядок (увы, собственная пятерня была не полноценной альтернативой расческе), демонюка оглядел меня со всех сторон и вынес вердикт:

— К этому наряду подойдут скользящая походка, бледное лицо и томный голос.

— И откуда такие познания в моде прошлого столетия? — съязвила я.

— Не в моде, — хмыкнул Лим, — я просто прабабку по линии отца вспомнил. Она любила такие платья и выглядела, как бледная немочь. Ну, я просто покорректнее расшифровал ее образ…

— Учту, — многообещающе ответила я, делая зарубку в памяти об особенностях интерпретации у одного рыжего.

— Ну, раз ты готова, тогда нам стоит выбираться отсюда и попытаться поймать извозчика.

Из парка мы выходили, чинно шествуя под ручку. Я усмехнулась про себя: прямо образцовая пара на променаде. Навстречу попались несколько обывателей, неспешно любующихся прелестями аллеи вековых сосен. По нам они скользили взглядами, что несколько успокаивало: значит, в массовку мы все же вписываемся.

Как ни странно, у ворот стояло несколько бричек. У каждого из возниц на спине была пришита тряпица с номером. Похоже, перед нами были таксисты прошлого века.

* * *

Я покрутила головой. С небольшого холма, где мы стояли, виднелись купола церквей. Вдалеке слышался характерный перестук — пульс любой железнодорожной станции, а буквально напротив нас раскинулся парк в английском стиле.

— Знаешь, я подозреваю, что ехать нам никуда не придется… — задумчиво протянула я.

— Это еще почему? — вскинул брови Лим.

— Если я не ошиблась, то императорская летняя резиденция совсем недалеко. Подожди, сейчас только уточню, — улыбнулась рыжему и спросила: — Как выгляжу: мило и невинно?

— Более чем, — сухо ответил демонюка, не понимая, что я задумала.

Подошла к одному из извозчиков и, прочистив горло, напевно, слегка растягивая гласные, словно в моей ДНК наличествовали эстонские гены, поинтересовалась:

— Уважаемый, позвольте уточнить: это старый Петергоф или Новый, а то мы с моим спутником поспорили… — и ткнула пальчиком в английский парк.