— Я бы никогда так не поступила, — сказала она. — Мы не разрешаем другим нашим участницам появляться в тюрьме, если они беременны, и я ради себя, естественно, не пренебрегла бы правилами.

Это, казалось, немного приостановило Саймона.

— Ты бы воздержалась от деятельности, если бы была беременна?

— Конечно.

К счастью, она намеревалась не иметь детей еще очень долго. Теперь, когда она знала, как предохраняться, она бы приняла меры и родила ребенка по своему графику, а не по его. Наверняка после нескольких лет замужества — после того, как Лондонские женщины добились бы выполнения своих требований по тюремной реформе — она бы чувствовала себя в достаточной безопасности, чтобы иметь детей. Она должна была дать Саймону наследника; иначе было бы несправедливо по отношении к нему.

Но только после того, как всё завершила бы. И преодолела свой страх.

Луиза взглянула на позолоченные каминные часы.

— Наше время почти истекло. Так чему же быть? Браку на моих условиях? Или моему падению?

— Ты отлично знаешь, я не позволю уничтожить тебя, — огрызнулся Саймон.

Она спокойно улыбнулась ему.

— Значит, договорились.

Герцог медлил, но понимал, когда его провели. Мрачно уставившись на Луизу, он резко произнёс:

— Да, договорились.

Завязывая халат, она шагнула к двери, но он схватил её за руку и достаточно близко притянул, чтобы предупредить:

— Не думай, что будешь всегда так просто обходить меня, Жанна д’Арк, — он понизил голос до обольстительного шёпота. — Я теперь совершенно точно знаю, как соблазнить тебя, как заставить тебя молить. И если единственный способ одолеть тебя в браке — это совладать с тобой в спальне, я с радостью примусь за такую работу.

И хотя лишь от одной мысли оказаться в его власти, по её телу прошла дрожь, девушка уверенно встретила его взгляд.

— Вы забыли, сэр, что и я знаю, как заставить вас умолять, — Луиза провела рукой вниз к его штанам, и, к её удовольствию, одно только касание её пальцев, заставило его напрячься. Улыбаясь, она потёрла его через грубую ткань. — Итак, посмотрим, кто сдастся первым. Держу пари, это буду не я.

Оставив его сыпать проклятиями и пытаться справиться со своим грешным возбуждением, она умчалась из комнаты. Линии обороны были очерчены. И, несмотря на её страхи за будущее и беспокойство о возможном исходе брака, Луиза с нетерпением ждала сражения.

Дорогая Шарлотта,

Я не верил слухам о наготе Саймона, так как он не производит впечатления безрассудного человека. Мисс Норт — другое дело. После стольких лет благочестивых деяний, какая же женщина смогла бы устоять перед страстью, обещанной таким изысканным мужчиной, как герцог?

Ваш кузен,

Майкл

Четыре дня спустя, Саймон наблюдал, как его новобрачная общалась с гостями на их свадебном ужине. Он едва этому верил — Луиза наконец принадлежит ему. Он совершил путешествие в ад и обратно, чтобы получить её, но, ей-богу, сделал это, и теперь, наверняка, всё будет преодолимо.

Луиза как будто почувствовала его взгляд и, оглянувшись, улыбнулась, и эта улыбка забренчала внутри него, как только что задетая струна ситара[34]. Сегодня выглядела прелестно и сверкала в серебристом атласном платье, с фоксмурскими бриллиантами на шее и флёрдоранжами[35]в темных волосах. Герцог не мог дождаться, когда она — лишь в одних этих бриллиантах и с улыбкой Клеопатры — окажется в его спальне.

Должно быть, его чувства отразились на лице, так как улыбка Луизы стала знойной, и она приподняла бровь. Когда Саймон поднял бокал шампанского в безмолвном тосте, она, мелодично засмеявшись, повернулась обратно к миссис Харрис. В нём ликовала каждая частичка.

Это всё того стоило — драконовские поправки Дрейкера к брачному контракту и суета с получением специальной лицензии. Даже условия, которые Луиза выдвинула ему в день, когда он скомпрометировал её.

Саймон едва не улыбнулся, вспоминая об этом. Любая другая с радостью бы согласилась выйти за богатого герцога, после того, как он так обесчестил её у всех на глазах. Но не Луиза, о нет. Она с присущим обесчещенной женщине праведным негодованием потребовала всё, что ей причиталось.

Он позволил ей эти условия, чтобы у неё была маленькая возможность насладиться своим триумфом. Согласившись оставить Лондонских женщин, когда забеременеет, она предрешила свою судьбу. Он непременно, в рекордный срок, сделает ей малыша.

И он уж точно собирался получить ещё и удовольствие от этого.

Его сестра пристроилась рядом.

— Ты выглядишь весьма довольным собой.

— Как и ты, — он залпом выпил шампанское. — Видит Бог, ты для меня много лет выуживала сведения, чтобы я женился на ней.

— Ты будешь хорошо с ней обходиться, правда?

— Твой муж позаботился об этом — у неё теперь вдоволь карманных денег, чтобы учредить своё собственное государство. И её вдовья часть наследства…

— Тебе хорошо известно, что я говорю не о деньгах.

Он посмотрел в сторону, где Луиза наполняла тарелку ростбифом и соленьями.

— Не волнуйся, Регина. Я бы скорее отрезал себе руку, чем по своей воле обидел её.

Он вздрогнул, услышав слова, что слетели с его губ. Это было правдой, но ему меньше всего было нужно, чтобы его сестра — или новобрачная — знали это. Они уже и так достаточно воспользовались его одержимостью.

Саймон натянуто улыбнулся.

— Я должен поздравить тебя с впечатляющей работой. Мой парк никогда не выглядел так прекрасно.

Его сестра организовала простое венчание и скромный послеполуденный ленч с поразительно аппетитным набором блюд. Их немногочисленные гости наслаждались черепаховым супом и приготовленным в горшочке омаром под наспех сооружённым полосатым полотняным навесом. Скрипач с арфистом играли что-то соответствующее бракосочетанию.

Лишь от одной странности Саймон пришёл в замешательство.

— Меня интересуют индийские фигурки на столе, — произнёс он. — Твоя идея?

— Нет, Луизы, как ни странно. Она посчитала, что они тебе понравятся.

— Понятно, — он задавался вопросом, знала ли его жена, что резные деревянные скульптурки являли собой дэвадаси[36], индийских храмовых танцовщиц, явно чувственного характера. Он должен обязательно рассказать об этом позднее, лишь бы увидеть её румянец. Ему нравилось заставлять её краснеть от смущения.