Он знал её. Девушка с кафе. Девушка с самолёта. Девушка с площади. Девушка, которую знал Че. Арина — девушка вокруг которой разворачивались все эти события. Девушка, от портрета которой он пытался, но никак не мог отвести взгляд.

— Макс! — крикнула ему королева. — Иди сюда. Ты должен это увидеть.

Повинуясь необъяснимому порыву, прежде чем встать, он сложил рисунок и положил в карман.

Выдолбленная в скале коморка, в которой читала какие-то молитвы и билась лбом об пол монахиня ярко освещалось. И глубоко неверующий Макс застыл на пороге и сам готов был перекреститься. На выступающем из стены ровном куске мрамора точь-в-точь как на кладбище в полный рост красовалось изображение Верочки Пряжкиной.

Её широкое лицо и короткая шея всегда контрастировали с её хрупкой фигуркой, но на барельефе этого не было видно. А то, что повергло в священный трепет монахиню, а вслед за ней королеву и Макса — это свет. Свет, который лился сквозь прорези в мраморе, делая её лик поистине божественным. Сомнений не осталось, девушка, которая создала этот мир и стала его богиней-матерью — Верочка Пряжкина. Девушка, которую он убил.

Ему срочно понадобился свежий воздух. И найдя выход, он с облегчением набрал полную грудь живительного кислорода. Уставшее солнце уже садилось в скалы. Голова гудела. Что делает он в этом странном мире? Навязчиво пульсировала в висках мысль о возмездии, о расплате за свои грехи. Только это его грехи. Причём здесь эта девушка с кафе? И как она связана с Верочкой?

Он оглянулся, чтобы убедится, что за ним не следят и достал из кармана рисунок. Он обязан её найти.

— Я должна тебе признаться, — сказала Арина. Она лежала под тонкой простыней на животе и ела клубнику из рук Ричарда. — В нашем мире нет таких жестоких законов в отношении замужества, как я рассказала.

— Я знаю, — улыбнулся принц. Он доедал ягоду, которую она откусывала, выкидывал хвостик и тянулся за новой. — Все туземцы в нашей стране из одного и того же мира, вашего. И мы много чего о нём знаем.

— И ты молчал? — насупилась она.

— Ты была так убедительна.

— Тогда я признаюсь тебе ещё кое в чём. — Он сделал испуганные глаза и затаил дыхание. — Я слышала ваш разговор с Ири.

Он выдохнул, опустив плечи.

— И это я тоже знаю. Я видел тебя на балконе. Не знаю, каким ветром тебя туда занесло посреди ночи. Не знаю, много ли ты слышала. Но то что ты была там, для меня не секрет.

— Мне не спалось. И проклятое любопытство. — Она отказалась от очередного угощения, и он вернул ягоду на тарелку. — Скажи, какие отношения вас связывают с Ири?

Он заглянул ей в глаза, и только убедившись, что она на него смотрит ответил:

— Я люблю её.

Не сказать, чтобы для Арины это стало неожиданностью, но то, как спокойно он об этом говорил, лёжа в постели с другой девушкой, озадачивало.

— Я не понимаю. Зачем тогда, — она показала глазами на кровать, — было всё это?

— Тебе не понравилось?

— О, господи! — она перекатилась на спину и демонстративно прикрыла рукой глаза. — Мне понравилось. Мне очень понравилось.

Она оперлась локтями и посмотрела на него в упор:

— Но как так можно? Любить одну девушку и тут же тащить в постель другую.

— Я хотел убедиться, — он смотрел на неё спокойно и серьёзно.

— В чём?

— В том, что действительно её люблю.

Как ни странно, то, что Арину использовали как тест, её совершенно не задело. И то как он это сказал — тоже.

— Ты пройдёшь здесь свой путь. Найдёшь то, что ищешь, и исчезнешь. А мы останемся. А может исчезнем вместе с тобой.

— Как это исчезните?

— Не знаю, но иногда мне кажется, что мы все ненастоящие. Словно картонные декорации или куклы. Нас дёргают за ниточки, и мы двигаемся.

— О, у меня такое ощущение постоянно. — Она стянула с него простынь и, завернувшись в неё, вышла на балкон.

Раннее ранее утро. Ещё серое, непрозрачное, плотное. Именно в эти минуты особенно остро чувствуешь своё одиночество.

— Мне всю жизнь кажется, что я не живу, а как флюгер поворачиваюсь в ту сторону, куда дует ветер. — сказала она, когда принц тоже вышел и упёрся руками в перила рядом с ней. — Спроси меня, чего я хочу, и я не отвечу. Просто живу.

— Мне кажется, это неправда, — он развернулся к ней лицом. — Арина, чего ты сейчас хочешь?

Она подняла на него глаза и ответ на его вопрос даже не заставил её задуматься.

— Домой. Больше всего на свете я хочу вернуться домой.

— Вот видишь! — он развёл руками и пошёл обратно в комнату.

Она видела, как он поднимает с пола своё полотенце и запахивает его на бёдрах. Видимо, сегодня им выспаться уже не судьба. Она шагнула, чтобы последовать его примеру, но запуталась в своей тряпке и упала.

— Чёрт! — она только и успела, что выставить перед собой руки. — Да что ж такое!

— Ты жива там? — выглянул принц.

Она красноречиво выставила безымянный палец.

— Сломала очередной ноготь.

Принц помог ей подняться, вытряхнув её из простыни.

— К подарку, — улыбнулся он.

— Ты откуда знаешь? — она откусила образовавшийся заусенец.

— Это все знают, — пожал он плечами. И выставив перед собой ладонь, стал перечислять, начиная с большого пальца. — К счастью, к ненастью, к дороге, к подарку, к любви.

— А у нас говорят: к несчастью.

— А у нас ненастье — это всегда несчастье. Хорошо, что бывает редко.

Арина натянула на себя тонкий халатик, готовясь проводить своего гостя. Но принц что-то мялся, не торопясь уходить.

— Эберт вчера заявил на тебя права, — наконец, сказал он, подняв глаза. — Но король их оспорил. И я тоже возразил. Будут торги. Ты не будешь на них присутствовать. Тебя просто поставят в известность.

Он развернулся, чтобы уйти, но Арина его окликнула.

— Ричард! — Он обернулся. — Пусть меня купит король.

— Уверена? — он удивился.

— Как никогда.

Два всадника проводили Арину к королевскому дворцу со стороны сада. Она оглядывалась по сторонам, прежде чем подняться по ступеням. В одиноком окне третьего этажа ей померещился мужской силуэт. Но, может быть, показалось.

Её пригласили пройти, и, понимая, что её счастливая и беззаботная жизнь в замке Ричарда осталась позади, Арина тяжело вздохнула и вошла.

Отдельные покои, служанки, горничные, чопорный камердинер вместо добрейшего Флеймена и целая армия наложниц, которые высыпали в коридор обсудить новую претендентку.