Официант покачал головой и прошел за стойку, скрывшись за бамбуковым занавесом. Вскоре он возвратился, но уже не один — с ним был хозяин ресторанчика Старый Ма.

Ма величественно нес свою седую острую бородку, приближаясь к столу с явным намерением указать клиенту, который требует невозможного, на дверь. Он подошел к столику, и решительность Старого Ма сменилась неуверенностью, он узнал Чамберса. Нахальный посетитель в глазах китайца вновь превратился в уважаемого клиента.

Старый Ма витиевато поприветствовал Чамберса и без паузы принялся что-то визгливо говорить официанту, который на глазах сужался в плечах и становился меньше ростом, словно слова хозяина были каким-то магическим заклинанием, действующим на его стать. Кланяясь Чамберсу, северянин схватил деньги со столика и, продолжая низко кланяться, торопливо удалился.

Старый Ма почтительно встал рядом со столиком, сложив руки на животе. Он был в синем просторном костюме и легких тапочках. Морщинистое лицо китайца стало внимательным и угодливым, и без того узкие раскосые глаза превратились в две маленькие щелки.

— У господина Чамберса что-то случилось? — почтительно поинтересовался китаец. — Водку сейчас принесут. У Ли Цзы очень, очень быстрые ноги. Позволено мне будет узнать, что случилось у достопочтимого господина Чамберса?

— Случилось, — сказал Чамберс. — Случилось, уважаемый Ма.

Приглашать китайца сесть за стол даже не стоило. Старый Ма никогда бы не позволил себе такой бестактности.

Чамберс достал из кармана мятый журнал и бросил его на стол.

На обложке журнала был портрет Круглова. Броский заголовок гласил:

«Еще одна смерть в программе „Икар“. Полеты к Солнцу обходятся слишком дорого. Слава земной астронавтики исчезает в пучке ослепительного света!»

Китаец взял журнал и некоторое время внимательно разглядывал портрет, покачивая седенькой головой.

— Большая утрата, господин председатель, — сказал он со вздохом. — Очень большая утрата.

— Зачем я только отпустил его? — сдавленно спросил Чамберс. — Если бы я его не отпустил, он бы остался живым. Надо было держать его, надо было решительно поставить вопрос перед медицинской комиссией. Ничего плохого не случилось бы, если бы комиссия перестраховалась. Все было бы совсем иначе! Я смалодушничал, уважаемый Ма.

Китаец, надев старенькие круглые очки, которых нигде в мире уже не носили, внимательно читал статью.

— Я виноват, — горько сказал Чамберс. — Во всем виноват я, уважаемый Ма!

Китаец спрятал очки в верхний карман куртки и еще раз внимательно посмотрел на портрет Круглова. Этого человека он знал как завсегдатая его ресторана. Старому Ма было все равно, какую должность занимал этот человек, кем он был в жизни. Вполне хватало того, что этот человек был достойным клиентом ресторана.

— Не печальтесь, уважаемый господин Чамберс, — сказал он. — Птицы не выбирают дорог, они летают по всему небу. Разве можно приказать птице не летать? Когда они летят домой, то, случается, гибнут тысячами. Но они все равно не меняют своей дороги.

Вбежал официант, тяжело дыша, поставил на стол перед Чамберсом бутылку странной русской водки, на которой было изображено какое-то старинное здание — русские всегда любили рекламировать предметы своей старины.

Чамберс открутил пробку и сделал несколько больших глотков, которые обожгли гортань и пищевод. Водка тепло растеклась по телу, снимая напряжение и ослабляя пружину, жившую в Чамберсе несколько последних дней.

— Принеси господину стакан, — повелительно сказал Старый Ма.

Услав официанта, он повернулся к гостю и церемонно поклонился.

— С вашего разрешения, — сказал хозяин ресторана, — поминальный заказ я сделаю сам. Я знал этого человека. Я его уважал. Поэтому заказ, который я сделаю, будет за счет заведения.

Оставшись в одиночестве, Чамберс сделал еще один большой глоток.

Он даже не подозревал, что смерть Круглова настолько выбьет его из привычной колеи. Когда Круглов ушел из КОСМОЮНЕСКО, Чамберс сильно на него обиделся, он все-таки думал, что межпланетчик примет иное решение, ведь он не мог не понимать, что на своем месте будет более полезен обществу, нежели рядовой пилот любой испытательной программы. Но Круглов ушел. Правда, у Чамберса не было причин для неприязни: уходя, Круглов добросовестна выполнил все начатые дела, на каждом направлении нашел себе достойную замену, и это еще раз утвердило Чамберса в мысли, что на должности инспектора Алексей Круглов был на своем месте.

Он еще надеялся на возвращение межпланетчика, но все перечеркнула глупая и несвоевременная смерть пилота. Но разве смерть бывает своевременной? Чамберс положил перед собой журнал, вглядываясь в невеселое и спокойное лицо товарища.

Теперь он понимал, что столкнулся с одним из тех людей, вокруг которых всегда кипит жизнь. Вроде бы они совершенно не прикладывают к тому особых усилий, но все закручивается вокруг них — победы и поражения, гениальные догадки и обидные просчеты, любовь и ненависть, уважение и презрение, нетерпеливое стремление бежать на край земли, чтобы успеть увидеть происходящее, и не просто увидеть, а принять в нем активное участие.

В жизни Чамберса Круглов был подобен стремительному метеору, на миг озарившему яркой вспышкой серость будней. Такие люди никогда не умирали от старости, нет, они гибли в катастрофах, умирали от инсультов и сердечной недостаточности, и все потому, что они жили взахлеб.

Есть люди, которые не вписываются в серые будни, такие люди живут по мечте. Большинство по мечте жить боятся.

Они плывут по течению жизни и с тоской смотрят вслед тем, кто живет не так. Чамберс с пьяной тоской подумал, что он никогда не осмелится жить так, как хочется. Все в его жизни будет подчинено сложившемуся распорядку — совещания, деловые встречи, умные разговоры и поиски нужных делу людей. А ведь и он когда-то в своем Канзасе мечтал вырасти и стать исследователем сельвы, пройти путем загадочно исчезнувшей экспедиции Фосетта, найти древние индейские храмы и загадочные племена, которые живут в сумрачных влажных джунглях.

Теперь он несколько иначе воспринимал все то, что так раздражало его в Круглове прежде. Алекс шел к своей цели, он не ждал, когда люди достигнут звезд, он сам хотел достичь их. Скорее всего именно потому он казался немного суховатым, жестким человеком, поступающим так, как решил сам.

Он шел к своим звездам, не оборачиваясь на прошлое, терпя фиаско в личной жизни, не всегда обращая внимание на реакцию окружающих.

Возможно, что именно поэтому он всегда оказывался в гуще событий.

Чамберс выпил холодной водки, без особой охоты поковырял палочками принесенную еду и огляделся по сторонам.

В ресторанчике сидели обычные среднестатистические люди, которым, как и ему самому, не суждено было сделать великих открытий. Не совершить фантастических путешествий.