нашем угловом рыбном магазине появились недорогие осетрина холодного и горячего копчения и четыре сорта чёрной икры, и все в бочках. Четвёртый сорт с остатками рыбьего пузыря был дешевле красной икры, и его охотно брали работяги, чтобы закусывать водку.

Советские люди впервые после войны ели сосиски, колбасу, сливочное масло, ветчину и сыр. Никто и никак не вспоминал о Сталине – вроде весь вышел – и ладно. Надо отметить, что такого изобилия качественных и дешёвых продуктов, как несколько месяцев при Маленкове, в послевоенной истории Москвы больше никогда не случалось.

По-видимому, тогда были открыты склады Госкомитета по Запасам. Эта сверхсекретные подземные хранилища пищевых продуктов на период будущей войны всегда подчинялись только Председателю Совмина СССР и руководителям КГБ. Наверняка эти хранилища существуют до сегодняшних времён.

На случай войн и катастроф там собирается, хранится и ежегодно обновляется семилетний запас основных продуктов питания России. На самом деле значительная часть этих продуктов портится даже с учётом применения современной холодильной техники. Более половины ежегодного производства пищевых продуктов скупается государством и закладывается в хранилища, а взамен на мясокомбинаты и в розничную торговлю поступают такие же продукты или мясные туши, но после семилетнего хранения. Так вот, при Маленкове часть этих запасов была пущена в свободную продажу. Очевидно, что Маленков дал народу продукты, чтобы завоевать симпатии и утвердиться во главе СССР.

Возможно, именно тогда кто-то в КГБ понял, что манипулирование «стратегическими» запасами продовольствия – это мощный рычаг, который может быть использован в политических целях. Так было в конце правления Хрущёва, после смещения которого в магазинах сразу и везде появились хлеб, колбаса, мясо и ветчина. Так бывало и потом. В одном из интервью Михаил Горбачёв вспомнил, что в конце своего правления он уже ничего не мог поделать с людьми из КГБ, которые специально, чтобы создать хаос и недовольство в стране, саботировали отправку в Москву составов с продовольствием из хранилищ семилетних стратегических запасов.

Сцена 2. Амнистии

Сразу после похорон Сталина Берия и Хрущёв решили убрать часть мерзавцев-чекистов, включая тех, которые организовали и два года вели следственные дела по поводу арестованных еврейских врачей и их «пособников» и «копали» под Берию. Газета «Правда» была той самой газетой, где должно было быть напечатано письмо-провокация знатных евреев, как сигнал для уничтожения советских евреев. Вместо этого, в «Правде» появилась заметка о том, что все еврейские «врачи-убийцы» целиком и в одночасье оправданы якобы тем самым судом, который был назначен для того, чтобы их публично допрашивать и приговорить к смертной казни. Более того, сообщалось о расстреле зам. министра МГБ Рюмина и ряда его приспешников-следователей по делу еврейских «врачей-отравителей».

В газетах и по радио прекратилась антисемитская пропаганда, вдруг успокоились якобы возмущённые засильем и вредоносностью евреев рабочие и колхозники. Куда-то исчезло, как будто его никогда не было, проклятое письмо – провокация «хороших» евреев.

Хотя на похоронах Сталина, стоя на трибуне мавзолея над головой Ленина, Берия почти без грузинского акцента клялся в верности заветам вождя, выступая вторым после Маленкова, и все понимали, что фактически власть над страной находится в руках Берии.

Ему надо было завоёвывать симпатии населения своими милостями народу в рамках своей компетенции. Была объявлена амнистия, и на просторы СССР из лагерей Сибири и Севера были выпущены первые 10 из 15 миллионов советских рабов, много лет страдавших от 12-ти часовой ежедневной принудительной работы в урановых шахтах, на рубке леса при 40-градусном морозе, прокладке дорог в тайге, строительстве плотин и военных полигонов. И всё это за отвратительную похлёбку и сон вповалку на нарах бараков за оградой из колючей проволоки.

После оправдания евреев-врачей и расстрела части руководителей ГБ, даже самым наивным интеллигентам и полуграмотным сапожникам стало ясно, что страдания всего советского народа, включая евреев, были только из-за шизофренической прихоти Сталина и на всё с ним согласного руководства СССР. Однако чёткие выводы о злодейской сути большевистско-гэбэшного режима и социалистической марксистской идеологии люди боялись делать ещё 40 лет.

Сцена 3. «Берия потерял доверие»

Именно Берия и его помощники разработали технологию массовой депортации, и провели её для девяти малых народов советской империи. Начав антисемитскую кампанию, царь Иосиф не оставил за Берией даже формальное курирование ГБ и милицией по линии Политбюро КПСС. Сталин сам руководил следователями по всем «еврейским» делам, неофициально назначив Суслова главным уполномоченным и руководителем комиссии по вопросам депортации евреев. К «еврейским» делам было также присоединено косвенно направленное против Берии «Мингрельское дело». Угроза была явной и поэтому Берия был заинтересован в его смерти. В то же время Берия был лучше всех знаком с его охраной, бытом и привычками. Но кто и как отравил Сталина, и какова в этом роль Хрущёва мы узнали позже.

После смерти Сталина Берия был слишком уверен, что он спасся от смерти и может занять царский трон. Как бы ни так. Через три месяца после смерти царя его верные соратники обманули самого умного и хитрого из них Берию. По одной из версий, Берию пригласили на деловую встречу членов Политбюро, и там коварно арестовали. Далее ему предъявили традиционные сталинские обвинения в шпионаже в пользу иностранных государств и расстреляли или самого или его малограмотного двойника руками армейских офицеров. Второго моложавого и энергичного Сталина его окружение иметь не захотело.

Царь Иосиф готовил себе преемников из тогда ещё малоприметного Суслова или Никиты Хрущёва, и именно Хрущёв им стал на следующие 10 лет советской власти. Прежние соратники расстреляли Берию, но не как сталинского начальника кровавой системы большевистского беззакония, рабского лагерного труда, пыток арестантов и шефа миллионов стукачей, а по стандартно лживым советским обвинениям, как шпиона иностранных разведок и тайного друга «кровавого» вождя югославских коммунистов Тито (с которым потом опять подружились).

26 июня в газете появилась заметка о том, что арестован Берия. Здесь наступил момент злорадства простых людей – все знали, что Берия был второй главный человек в СССР и первый в карательных органах, которым подчинялось всё и вся. В сознании народа Берия воплощал всё зло сталинского режима, а Сталин воплощал всю божественную мудрость и человеколюбие.

Во времена Древнего Рима и Советского Союза определение кого-либо «врагом народа» означало для него смертную казнь. По приговору секретного советского суда Берия оказался последним советским «врагом народа». Соответствующий пункт о «врагах народа» был удалён из уголовного кодекса СССР уже после его расстрела.

Официально Берию или его двойника судили и расстреляли поздней осенью, но все москвичи почему-то знали, что его сразу