– Клементьев, это твой подчиненный? – панибратски спросил меня генерал.

– Мой, товарищ генерал-майор.

Неожиданно за меня вступился заместитель генерала:

– Да при чем здесь Клементьев, Виктор Андреевич? Это наши разгильдяи прохлопали девчонку, им и отвечать. А то сейчас начнем: тот виноват, этот не доглядел. Денис Юрьевич, докладывай, что у тебя по этим убийствам?

После объяснений Щукина, из которых следовало, что приняты исчерпывающие меры, но толку никакого нет, слово взял Городилов:

– У нас тоже принято управленческое решение. Мы отстраняем следователя Скорнякова от ведения этого дела. Следственно-оперативную группу возглавит следователь по особо важным делам следственного управления областной прокуратуры Мальцев Евгений Михайлович.

Высокий лысоватый мужчина в гражданской одежде поднялся впереди меня и сразу же сел. Чувствовалось, матерый кадр. И вовсе не в упущенной девчонке здесь дело. Городилов подключает тяжелую артиллерию. И подключает вовсе неспроста.

– Скорнякову мы поручаем расследование убийства Арслановой. Я думаю, – Городилов выдержал небольшую паузу, привлекая внимание, – соединять эти дела в одном производстве пока преждевременно. Но по убийству Арслановой надо создать следственно-оперативную группу. От нас представитель уже есть… – Он вопросительно посмотрел на генерала.

– Так, от нас, – заместитель начальника ГУВД почесал подбородок, – кто от нас, Денис Юрьевич? Есть у нас пара сотрудников?

Щукин, не глядя на меня, сказал:

– Двоих оперативных сотрудников можно отозвать из отдельной группы подполковника Клементьева.

– У нас там двое? А кто остается?

Я поднялся с места:

– Нас тоже остается двое, товарищ генерал. Я думаю, мы справимся с возложенными на нас задачами.

– Александр Геннадьевич, – перебив меня, начальник ГУВД сверился с каким-то листочком, где референты напечатали имена-отчества присутствующих на совещании, – только не надо сейчас, как на партийном собрании, лозунгами рапортовать: «выполним», «перевыполним»! Мы все работаем. Никто из присутствующих не бездельничает. Убийство Арслановой – не простое преступление, и сами должны понимать, что по нему необходимо создать отдельную следственно-оперативную группу. Мы не от хорошей жизни у вас личный состав забираем. Автомобиль, кабинет остаются в вашем распоряжении. Работайте. Все у нас на сегодня? Вопросы у присутствующих есть? Нет? Тогда все свободны!

В коридоре я остановил Щукина:

– Чья идея у меня людей забрать? У тебя же еще двадцать три бездельницы есть, а ты меня последних оперов лишаешь!

– Вопрос не ко мне. Все уже было решено.

– Раньше сказать не мог? До совещания?

– Считай, что не мог. – Он развернулся и пошел в другую сторону, хотя нам было по пути.

В раздумьях я пришел в свой кабинет, отправив приданных оперативников к Щукину, закурил, посматривая в окно. Что-то не очень нравилась мне перемена отношения к моей группе со стороны руководства ГУВД. Успел «друг» мой Городилов им надуть в уши, что я его следователям работать мешаю. Скорее всего, сказал, что если бы девчонку допросили ночью, то она никуда бы не сбежала. А допросить я помешал. С этим не поспоришь. Ладно, переживем!

– Сергей, что ты думаешь по поводу этого? – Я поставил на ноутбуке копию записи группы наружного наблюдения.

– Идет он как-то интересно. А ты думаешь, это «Арес»?

– Черт его знает! – Я развернул ноутбук к себе так, чтобы в поле зрения его встроенных в крышку видеокамер не попадал Сергей, вставил флешку, ввел личные коды. Вообще-то при постороннем выходить на связь с Главным сервером нельзя, но после публичной головомойки мне не хотелось отправлять соратника болтаться по управлению.

«Что ты скажешь по поводу записи? Про его походку?» – отстучал я на клавиатуре.

«Кто-то пришел к выводу, что этот субъект занимался танцами?»

«Именно так».

«Во-первых, скорее всего, это женщина. Она действительно занималась танцами или чем-то подобным. Она привыкла ходить на высоких каблуках, а здесь идет в кроссовках, вот у нее походка и становится такой скользящей. У нее не привычное давление на ноги, а смягченное толстой плоской подошвой. Во-вторых, смотри!»

В какой-то момент ветер дунул человеку прямо в лицо, и капюшон немного задрался назад. Компьютер остановил изображение и максимально приблизил. Потом на экране все стало размыто, но постепенно картинка стала набирать резкость. Лица по-прежнему видно не было. Но из капюшона отчетливо торчал локон длинных женских волос. На весь экран был только край капюшона и кончик локона, сантиметров пять длиной. В размытом неконтрастном изображении волосы были очень-очень светлые. Блондинка. Час от часу не легче!

«Какого она роста?»

«От ста шестидесяти двух до ста шестидесяти девяти. Капюшон все сбивает. Сравнить с твоими скрытыми видеозаписями? С фотографией Фаины? Наталья сто шестьдесят три, Инна сто шестьдесят семь сантиметров. Фаина сто шестьдесят два. „Арес“ сто шестьдесят пять. Это мог быть любой из них».

Кроме Фаины, подумал я.

«Есть еще аппаратура, которая способна провести такое исследование изображения?»

«В местном ФСБ есть. Самое позднее к вечеру они получат такую же картинку. Шила в мешке не утаишь».

«Я и не собираюсь ничего утаивать. Тем более это мог быть „Арес“ в женском парике».

«Это мог быть кто угодно, у кого рост в указанных пределах. Ну и вес, соответствующий худощавому мужчине или нормальной комплекции женщине. Причем в сторону уменьшения веса граница не определена. Достаточно точно можно сказать одно: этот человек не толстый. Он сложен довольно пропорционально. Но фигуру его полностью скрадывает эта просторная куртка, ни мужская, ни женская. Унисекс. Под ней могут быть и третьего размера груди, и небольшой отвисший живот, и накачанные бицепсы».

«Третьего размера грудь будет выделяться».

«Сними бюстгальтер, и ничего выделяться не будет».

«А размер обуви?»

«Не определю. Освещение очень плохое».

Значит, так: могла Наталья после моего отъезда незаметно выйти из дома? Могла. Тормознула попутный автомобиль, доехала до Фаины, задушила ее, забрала из квартиры что-то и к моему приходу вернулась назад.

Мог это сделать кто-нибудь другой? Мог. Несколько тысяч мужчин невысокого роста и несколько тысяч женщин, не отличающихся полнотой. К чему гадать на кофейной гуще?

В дверь кабинета раздался легкий стук. Я показал Сергею жестом открыть, сам перевел компьютер, отключившись от Главного сервера, в обычное состояние.

Вошел высокий плотный мужчина в хорошо сидевшем на нем костюме. На голове его было то количество волос, когда сказать, что он лысый, как-то еще рано, а что их остатки являются прической, уже поздно. Словом, следователь прокуратуры Мальцев.