– Ах ты, дрянной волчонок! – Родриго вскочил с намерением стащить младшего братца с лестницы за вихры, но Диего был начеку.

Он ловко увернулся и стремительно взлетел на несколько ступеней вверх. Получив нужное преимущество, он замер, выжидая. Родриго не двигался, боясь спугнуть маленького поганца.

– Я ничего не «отбирал», сеньор Диего де Вальдоро… Я взял взаймы, до вашего совершеннолетия. Это абсолютно законно, – Родриго сощурился, пытаясь изобразить ласковую улыбку старшего брата, но Диего смотрел на его потуги с плохо скрытым презрением.

– Зачем ты остался? – спросил наконец Родриго.

– Я знаю, что они собираются делать дальше, – вкрадчиво произнес брат. – Хосе и Беатрис говорили об этом. Я слышал.

Родриго облокотился на перила и мягким, поощрительным взглядом подозвал брата. На этот раз получилось намного лучше. Диего спустился на две ступени, но все равно оставался вне досягаемости.

– Что ты знаешь, маленький альгвасил?

Диего выразительно промолчал. Брат улыбнулся.

– Сколько ты хочешь за свою тайну?

Мальчик опустил глаза и так сжал перила, что пальцы побелели.

– На этот раз мне не нужны деньги, – пробормотал он, глаза его упорно глядели в пол.

– Не нужны деньги? – поразился Родриго. – Честное слово, не думал услышать это от тебя. Так что же нужно тебе, Диего? Асиенду в Новом Свете? Корону вице-короля? Голову Хосе Мартинеса на блюдце, с яблоком во рту?

Мальчик поднял глаза. Острое лицо было упрямым.

– Пусть в нашем доме останется Хатита, – выдавил он. – Навсегда.

– Что? – от такой просьбы старший брат сел на ступень узкой лестница. – Эта цыганка? Зачем она тебе?

Мальчик молчал, и Родриго понял, что ответа не дождется. День только что начался, а его уже два раза озадачили.

– Уличная танцовщица. Наверняка связана с разбойниками. Она обворует наш дом, а ее дружки прирежут нас с тобой в постелях.

– И приведет их ваш преданный Хосе, – огрызнулся Диего.

Неожиданно старший брат рассмеялся и кивком головы пригласил мальчика сесть рядом.

– Ты прав, малыш. Я пригрел змею. Но зачем тебе повторять мои ошибки? Для чего нам эта юная волчица?

– Может статься, и понадобится, – сказал Диего. – Я хочу, чтоб она осталась. Вы можете об этом распорядиться. Брат, вам интересно узнать, что замыслили Кастильяно?

Родриго смотрел на младшего брата с возрастающим изумлением. Откуда мальчишка набрался таких слов и главное – такой дерзости. К чему идальго бродячая цыганка?

– Неужели вас беспокоит этот пустяк, а не то, что Кастильяно взял верх над Вальдоро? – поддел Диего.

– Иди сюда, – решительно приказал брат.

Диего спустился еще на одну ступеньку, в любую секунду готовый петухом взлететь вверх.

– Иди, не трону. Рассказывай.

– Хатита останется? – спросил мальчик.

– Да. Черт с ней. Рассказывай же.

Не колеблясь больше, мальчик сел рядом с братом и доверительно шепнул:

– Они направляются на свидание с евреем. Беатрис считает, что он скрывает какую-то тайну.

* * *

– Мэри?!

Англичанка обернулась и, сдавленно охнув, прикрыла рот ладонью. Здоровый крестьянский загар смыла мучнистая бледность.

– Святый Господи, – прыгающими губами прошептала девушка и быстро перекрестилась.

Но видение не исчезло. Хуже – призрак шагнул к ней и улыбнулся:

– Ну, наконец-то! Я долго искала тебя, Мэри.

Это было уже чересчур. Охваченная суеверным ужасом Мэри Мод отступила, развернулась и бросилась бежать по траве, сквозь колючие кусты, к платану, где на узкой полосе прибрежного песка темнела шлюпка «Сан-Фелипе».

– Да стой же ты, сумасшедшая. Стой, кому говорят!

Гневный окрик призрака подстегнул Мэри, и она рванула вперед с прытью оленя, уходящего от собак.

– Да остановись же ты, несчастная, – крепкая рука вцепилась в широкий рукав ее платья, Мэри вскрикнула и, поджав ноги, мешком свалилась в траву, зажмуривая глаза.

– Так-то лучше, – сказал призрак. – Ну, шальная, что взбрело тебе в голову? Отвечай, да поскорее.

Услышав в голосе призрака гнев и нетерпение, Мэри вовсе потеряла голову и торопливо забормотала:

– Свят, свят, свят. Сгинь в свою преисподнюю! Видно, померла хозяйка без покаяния, вот и нет ей покоя. Но я-то тут при чем? Сама она виновата. Сидела бы дома, шила платье к свадьбе, ничего бы и не было. Оставь меня, сгинь!

– Да что с тобой? – рассердилась Ирис. – Я жива. Открой глаза, идиотка, и потрогай, если не веришь.

Мэри замолчала. Чуть приоткрыла испуганные карие глаза. Рука несмело потянулась к Ирис, но вдруг остановилась и резко дернулась назад.

– Ну! – подстегнул хозяйский голос.

Мэри несмело дотронулась до протянутой руки призрака и, ощутив живое человеческое тепло, шумно выдохнула:

– Хозяйка. Жива. Вот уж не думала, – и, спохватившись, быстро добавила: – слава тебе, Господи!

Она быстро села, поджав ноги, и испытующе уставилась на воскресшую хозяйку. Ирис улыбнулась ей мягкой, чуть ироничной улыбкой. Взгляд серых глаз, такой знакомый и надежный, успокоил Мэри скорее, чем прикосновение. Она была здесь. Живая и, судя по всему, невредимая. Значит, судьба смилостивилась над ними. И молодой граф Эльсвик… Хозяйка так изобретательна. Она непременно придумает, как его спасти. «Слава тебе, Господи!» – подумала Мэри и с облегчением улыбнулась.

Нельзя сказать, чтобы Бог совсем обделил Мэри мужеством, но это было своеобразное мужество – мужество отчаяния. Оно бралось неизвестно откуда и исчезало неизвестно куда. Эти два месяца были для нее адом, и Мэри с огромной радостью подумала, что теперь войну с испанцами возьмет на себя мисс Нортон.

– Что означает эта улыбка? – спросила хозяйка.

– Я рада, – просто ответила Мэри.

– А Джордж Эльсвик? Он жив?

Доли секунды долг боролся с ревностью и одержал быструю победу. Мэри кивнула.

– Он тоже здесь?

– Нет, госпожа. Милорд граф на другом корабле. Он называется «Долорес» и идет следом за нами, но «Сан-Фелипе» здорово отклонился от курса и, боюсь, что эти корабли не скоро встретятся.

– Шторм, – понимающе кивнула Ирис. – Но если ты пленница, как же они тебя отпустили? Хотя, куда здесь деваться, на острове.

– Шторм здесь не при чем, а я сейчас вроде как не пленница, – выпалила Мэри.

– «Вроде как»? Что это значит? Кто командует кораблем? Дон Родриго де Вальдоро?

– Не-ет, – Мэри мотнула головой и невольно улыбнулась. – Он сейчас тоже вроде как не хозяин.