Гринчук выключил телефон.

Когда же они начнут переговоры?

* * *

А Владимир Родионыч хотел только одного – чтобы его оставили в покое. Чтобы перестали дергать и требовать принятия мер там, где он ничего не мог поделать.

Владимир Родионыч чувствовал себя постаревшим лет на десять, разбитым и больным. Люди всё требовали и требовали.

Требования, в общем-то, сводились к одному – принять меры. Навести наконец порядок в городе, прекратить взрывы и убийства… Смерть Братка сразу перестала быть просто смертью, ее называли «убийствами» и произносили это слово пафосно и с напряжением.

Никого из них не волновало, что тридцатилетнего парня убили просто походя, для того, чтобы подтвердить серьезность намерений. Вот то, что эта смерть может стать началом целой цепочки, которая может привести бог знает куда, может быть, на самый верх… Принять меры. Не можете сами справиться, уважаемый Владимир Родионыч, скажите, мы пришлем своих людей…

Мы справимся, отвечал Владимир Родионыч, не произошло ничего из ряда вон выходящего. И раньше в городе происходили убийства… Вон, каждый день происходят убийства. Читайте сводки.

А Владимиру Родионычу отвечали, чтобы он не прикидывался наивным, чтобы он не делал вид и не вводил в заблуждение. Кто-то совершил бросок к архиву…

Да к какому архиву, вашу мать, не сдержался Владимир Родионыч, когда ему сказали об этом в десятый раз, около двух часов ночи. Нет никакого архива…

А что же тогда есть? Группа колдунов? Организация фокусников? Как они умудряются все это организовать и провернуть? Как они смогли так быстро и так эффективно все организовать? Взрывы, убийство… Это подразумевает хорошее знание местности, особенностей, людей. Вы, Владимир Родионыч, это понимаете?

Понимаю, отвечал Владимир Родионыч.

А вы понимаете, что ваш город может стать полигоном для попытки захвата власти – звонивший по специальной защищенной линии понизил голос – захвата власти в целой стране? Вы это понимаете? У нас с вами, а не в каком-нибудь Гондурасе? Вы о выборах подумали?

Да какая вам разница, спросил Владимир Родионыч, у кого этот архив?.. На что вполне резонно ему объяснили, что пока архив, возможно, используется на несколько процентов… Что пока только шел набор информации и сведений, а вот теперь…

Круги расходились всё шире и шире, волновалось народу все больше, а Владимир Родионыч уже даже и не пытался понять – это просто беспокоятся предусмотрительные люди, или начал действовать проклятый архив? Кому-то уже поставили задачи, используя компромат?

Если действительно некто решил, что Приморск слишком маленький город, что там нельзя больше прятаться, то понятно, почему нанесли удар по Гринчуку и Инге. Он ведь сам, с легкой руки Полковника, привлек Гринчука, исходя из того, что именно Юрий Иванович может действовать эффективно и четко в самых сложных ситуациях. Если кто-то сумеет убедить Гринчука, что нужно работать на новых хозяев…

Хотя…

Считать себя хозяином Гринчука все равно, что укладывать волка возле кровати в качестве коврика – глупо и опасно… Чертовски опасно и глупо. Были желающие, пробовали… И что?

В промежутках между звонками Владимир Родионыч пытался сосредоточиться и тщательно всё обдумать.

Обдумать…

За Ингой следили? Возможно. Ее вели отсюда, сопровождали на поезде, вместе с ней приехали в Приморск… Почему Гринчук выбрал Приморск – понятно. Если бы они с Полковником, старые идиоты, не смотрели умильно на будущих молодоженов, а всё держали под контролем и наблюдением, то тоже пришли бы к единственному правильному выводу – Гринчук и Инга уходят через Приморск.

У кого-то хватило ума понять, что все эти приключения перед отъездом: размолвка, дурацкое условие Инги, метания Гринчука, – все это только игра. И этот кто-то включился в игру серьезно и жестко.

Инга – приманка для Гринчука. Инга и деньги. Нельзя забывать и об этом. Неподкупный опер потихоньку – не без его, Владимира Родионыча, участия – стал довольно богатым человеком. И показал, почти удвоив за несколько месяцев свой капитал, что к деньгам относится серьезно. Понятно, что здесь чувствуется участие Инги, но без желания Гринчука… Трудно себе представить, что такое могло произойти без желания Гринчука.

А то, что произошло с общаком, ясно показало, что увеличивать свое благосостояние Юрий Иванович готов и не слишком законными способами. Торопился Юрий Иванович, хватал там, где мог дотянуться.

Владимир Родионыч думал. Думал-думал-думал… А ему ничего больше и не оставалось. Искать убийцу Братка? Это делает милиция, это держит под контролем Баев – достаточно. Более чем достаточно.

И совершенно безрезультатно. Нет тела – нет дела. Взять убийцу в первые часы после преступления – не получилось. А кровь, которую нашли в гараже… Группа и резус фактор совпадает, есть видео… И – ничего нет.

Владимир Родионыч надеялся, что, узнав о смерти своего помощника, Гринчук перезвонит, попытается что-то выяснить… Но Гринчук молчал.

Не до того ему, сказал Полковник, и Владимир Родионыч согласился – не до того.

Гринчук сейчас ходит под смертью, дважды чудом уходил, но из Приморска не уезжает.

Инга и деньги.

– Послушайте, Полковник, а если всё это только прикрытие?

Полковник, задремавший в кресле, встрепенулся и протер глаза.

– Действительно, – сказал Владимир Родионыч. – Тут идут взрывы, шум, суета, мы получаем известия о том, что и в Приморске на Гринчука прошло уже два покушения, а на самом деле там уже ведутся переговоры с Юрием Ивановичем, в которых на одной чаше жизнь Инги и денежки, много миллионов…

– И власть, – подхватил Поковник, с трудом подавляя зевок.

– И власть. А на другой – требование работать на неизвестного держателя архива, руководителя сети вымогателей и шантажистов, – Владимир Родионыч нарисовал карандашом на листе бумаги восклицательный знак. – Возможно такое? Завтра к вечеру вдруг окажется, что Гринчук нашел Ингу, спас ее и возвращается домой. Мы ведь что-то подобное в адрес Инги предполагали…

– Согласен. Вы совершенно правы… – кивнул Полковник.

– Или все это только ночной бред выжившего из ума старика? – Владимир Родиныч зачеркнул восклицательный знак крест-накрест.

– Совершенно с вами согласен, – Полковник закрыл глаза.

– С чем вы согласны? – вкрадчиво спросил Владимир Родионыч.

– Со всем, что вы говорите… – Полковник зевнул, прикрывая рот рукой. – Вы говорите, Владимир Родионыч, говорите…

– И мух отгонять?! – вскричал Владимир Родионыч. – Прекратите спать…

– Когда родина в опасности, да? – Полковник с трудом открыл глаза. – Если я этой ночью не посплю хотя бы часа три, я завтра… сегодня буду весь день вареный и не способный к умственному труду. Честное слово! Что бы мы с вами сейчас ни придумали – все это будет только нашим умствованием на тему и по поводу. Не более того. Мы можем признавать факты, следить за событиями… и всё. Вы предлагаете отправиться сейчас копаться на свалке, куда могли вывезти тело Ивана Бортнева? Мне жаль – действительно жаль – Ивана, но если мы с вами сейчас будем теребить Баева и милицию, то их состояние будет напоминать наше с вами. Они будут издерганными и не способными к нормальной работе.