Он не будет завершен, пока сам Стив не достигнет абсолютного завершения.

ЧАВО № 25:

Заслуживает ли Стив нашего сочувствия?

Дадим слово самим жителям «Царств». Вот распечатка комментариев, сделанных в начале этой недели в наиболее популярном чате «Салон Особых Случаев»:

гэри7: бля стив… есть тут кто?

бирма: стиви блянах сдох ужэ!!!!!!

нонабраво: он в непонятках

бирма: че за нах опять? я ж говорю же нахер стиви

гэри7: типа папик типа плох.

нонабраво: меньше чем плох, что еще хужэ

рениноги: Он думает, я от него кончала.

бундискаки: Убого Больше, чем убого.

гэри7: нахуй

машинаХ: зашибись перецц!

нонабраво: видели био его папы?

морсковолк: внутренний муссон моей жопы

стив: Привет, это я.

гэри7: блянах иннахуй отсюда

рениноги: стив, тебе лучше уйти.

бирма: ты все засрал чувак

гэри7: хуйачь отсюдов аннахуй

— Ты просто хит сезона, — сказал Бобби Трубайт, — только поосторожнее со всем, что нацарапаешь. Чем лишнее нацарапать, лучше уж брякнуть лишнее. А еще лучше — простонать. Стив, они любят стенания. Они любят кормежку. Они врубаются в диалоги, в базары, вообще в речь. Разговор, который мы ведем сейчас? Они его любят. У нас есть данные. Твои жалкие потуги на мастурбацию? Растирания? Они их обожают. Черт, да они готовы сны твои смотреть. Но написанное — я в смысле, ты наблюдал когда-нибудь, как люди пишут? В любом случае, чего ты носишься со своим классификатором, как дурачок с камушками? Знаешь, все наши сожгли свои рукописи. После того, как мы похоронили Генриха. Очень ритуально. Весьма продвинуто.

— А я со своей еще не закончил.

— Ну, я тебя не собираюсь останавливать. Больше контента Стивости. На будущее. Ты понимаешь, что я имею в виду, говоря «на будущее»?

— Да, — ответил я.

— Ремни на кровати не слишком тугие?

— Нет, замечательные.

— Руки шевелятся нормально?

— Конечно.

— Как твоя спина?

— Не знаю, я же прикручен ремнями.

— Уверен, что в порядке, — сказал Трубайт. — Извини, что пришлось тебя подстрелить. Но, держу пари, ты рад, что пуля оказалась резиновой. Я их заказал по ошибке, но затем понял, что резина — то, что нужно. Я здесь не для того, чтобы убивать людей.

— Нет, надеюсь, не для того.

— Я в смысле, Генрих бы тебя точно пристрелил на хрен. Так свалить с его похорон.

— Наверное.

— Я на твоей стороне. Не то чтобы здесь были стороны, но если б они были, я считал бы себя на твоей стороне.

— Спасибо.

— Стив, ты знаешь, что я тебя люблю?

— Я не знал, — сказал я.

— Теперь знаешь. Я собирался это сказать без сексуального подтекста, но какого черта это значит? Я люблю тебя во всех смыслах. Мы все здесь постгуманоиды, так ведь? И я не боюсь. Ты боишься?

Он показал на полотняную сумку на стене — старый комплект боли Генриха.

«Уздечка», «Потрошитель груди», «Груша».

Он взглянул наверх, в одну из камер на тростниковом потолке.

— Жители «Царств», — сказал он, — вы готовы продолжать шоу?!

Философ заскочил на огонек.

— Ты, — сказал я.

— Я, — ответил он, сверкая новыми зубами.

— Мило, — сказал я.

— Пришлось слетать за ними на север, — сказал Философ. — Обнаружил, что зубнюк Блэкстоун не пошел против меня.

— Механик, — сказал я.

— У нас тяжелый судебный процесс.

— Жаль это слышать.

— Не надо жалеть, — сказал Философ. — Я считаю это естественным продолжением нашего сотрудничества другими средствами.

Он погладил рукой капюшон.

— Зачем ты это носишь? — спросил я.

— Я — человек-«Синий Код».

— Как супергерой?

— Люди побаиваются науки. Это помогает им чувствовать себя комфортнее. Тебе комфортно?

Он достал здоровенный шприц из войлочной сумки.

— Что это?

— Так, реквизит. Люди хотят больше уколов.

— Там какая-то дрянь.

— Да, там какая-то дрянь.

— Что за дрянь?

— Реквизитная дрянь. А теперь не будешь ли ты так любезен позволить мне приподнять на секунду твой халат?

— Зачем?

— Затем, — сказал Философ, повысив голос, чтобы докричаться до микрофонов, — что мне надо взять эту ужасающе огромную иглу и всадить укол в чувствительную головку твоего пениса!

— Нет! — крикнул я.

— Это важно для твоего лечения! — заорал он.

— Пожалуйста, — попросил я.

— Просто верь мне, — сказал он.

Я решил ему поверить. Мне показалось, что он просто сделает вид. Я чувствовал его усталость, какое-то сейсмическое отвращение ко всему этому мероприятию.

Зря мне так показалось.

Наверное, прошло какое-то время. Мне сложно было за этим следить. «Царства» запустили новый проект — круглосуточные постоянно обновляемые новости, только все события происходили как минимум несколько сотен лет назад. «Фальшивый Мессия в Смирне заводит евреев не туда», — гласил один заголовок. «Доклассические ритуалы майя включают галлюциногенную клизму», — гласил другой. Может, все это входило в тренинг по осознанию континуума.

Может, все это входило в план.

Разве не должно было все это входить в план?

Девушка с радикальным бальзамом сказала, что вполне возможно.

Девушка с радикальным бальзамом сказала, что существуют также грандиозные планы насчет моего финала.

— Моего финала? — переспросил я.

— У нас осталось несколько дней, — сказала она. — Бобби дал нам зеленый свет. Движение стопорится, и настает время зеленого света. Зеленый свет будет светом в конце тоннеля. А может, и не зеленый. Он будет Небесным, что в моем понимании — белый. Но это говорят мои предвзятости. Мои предвзятости говорят мной. Но иногда насчет денег они бывают чертовски правы.

— Ну ты и намутила.

— Наоборот, все кристально ясно. Объект Стив должен прийти к удовлетворительному итогу. Итогу всеобщего удовлетворения-насыщения. Для всех заинтересованных сторон. Мне надо, чтобы ты подписал этот отказ от претензий.