— Я так и знал, что ты от меня балдеешь, но нам нужно идти, — самодовольно ухмыляется. Но глаза не врут, они полны желания.

— Неужели ты отказал мне, Фостер? — царапаю ногтем его голую шею, смотрю на реакцию... а она есть, да ещё какая.

— Там... удобней... — взволнованно, показывая головой в сторону леса.

— Удобней... что? — лукаво спрашиваю, приподнимая бровь вверх.

— Не дури мне голову, женщина! Просто пошли.

Зак блокирует машину и взяв меня за руку, ведёт к воротам, открывает их ключом, и мы проходим за них.

Идём по тропинке, освещённой тусклым светом, вдали показывается огромный домина, но мы сворачиваем в сторону, парень объясняет, что там живет его друг со своей женой, и что они нас не побеспокоят.

А потом я вижу опушку, и у меня спирает дыхание от запредельной природной красоты. На деревьях висят разноцветные фонарики, создавая сказочную атмосферу, дорожка здесь выложена маленькими разноцветными камушками, и витает невообразимый запах свежести и листвы.

Я шагаю, позабыв о своём спутнике, просто рассматриваю все это великолепие, ощущая в груди разнообразные положительные эмоции. Тёплые руки опускаются на плечи и продолжают вести дальше, а потом... потом я вижу обрыв. Делаю пару шагов назад, упираясь в твёрдую грудь.

— Не бойся... нам сюда.

Он поворачивает мою голову вправо, а там постелено огромного размера черное покрывало, рядом стоит низкий столик с разными фруктами и сладостями.

— Это... свидание? — спрашиваю я, поворачиваю чуть голову, чтобы видеть его лицо.

Ком встаёт в горле. Я не имею понятие, как на это можно реагировать... я просто повергнута в изумление. Это ещё мягко сказано!

— Тебе... нравится? — подталкивает меня к лежаку.

Я, поражена наповал!

Сердце бьется о рёбра, готовое вырваться наружу... я даже слышу его громкий стук. В ногах дрожь. И этот захватывающе прекрасный вид, создаёт во мне легкое томление... а если учесть то, чем мы здесь будем заниматься... кажется, я сейчас упаду в обморок!

Он словно почувствовал это и взяв меня на руки понёс к месту назначения.

— Зак, это уже запредельно мило, — говорю, упираясь носом ему в шею, вбирая его аромат.

— Сегодня все для тебя, — кладёт спиной на шёлковую прохладную ткань. Достаточно мягко, и я понимаю, что под ней лежит что-то ещё, поэтому так и удобно... очень продуманно. — Лежи и ничего не делай, — подмигивает, берётся за верхний край майки, неторопливо стягивает ее с себя, демонстрируя своё совершенное тело без изъянов.

Складывает ее и подкладывает под мою голову.

Какой заботливый... или это было, чтобы посветить своими идеальными кубиками?!

— Вот так значит? — привстаю на локтях, говорю охрипшим голосом. — Ты же специально сделал, чтобы возбудить меня? — чувствую, как мои щёки начинают нещадно гореть, от своих смелых предположений.

Ну, так его план явно дал, свои плоды. Я облизывала взглядом каждый голый участок, мечтая ощупать пальцами каждую выемку.

— Ты можешь сделать, тоже самое, — говорит он, опуская глаза на мое лежавшее перед ним тело, долго задерживая его на голых ногах и открытой груди.

Размахивает головой в разные стороны, поворачивается к столику, и я могу увидеть, как он открывает бутылку шампанского, наливает его в два бокала. Передаёт один мне, перед этим поцеловав в тыльную сторону ладони.

— Спасибо, — шепчу, кручу его в руках, а после делаю маленький глоток. — Вкусно, — мурчу от удовольствия, тем самым привлекаю его внимание.

— Дай попробовать, — наклоняется к моим губам, слизывает остаточные капли напитка. — Ты права, — выдаёт свой заключительный вердикт.

Возвращается на своё прежнее место, достаёт острый ножик, и... берет ананас, очищает его и начинает нарезать маленькими кусочками.

Я же, взяв всю свою волю в твёрдый кулак, расстёгиваю крошечные пуговки на ситцевом платье и снимаю его с себя, оставаясь только в нижнем просвечивающем, особенно мою грудь, чёрном белье.

Ветер ласкает горячую кожу, по телу пробегает табун мурашек, а низ живота начинает тянуть. Воображение уже начало рисовать разного рода картинки, от которых кровь застывала в жилах.

Боже, как же я хочу этого парня... не передать словами. Он окончательно растопил мое сердце, и мне лишь осталось положить трепещущий кусочек к его ногам. Пускай пользуется. Сейчас для меня имеет значение только он.

Плевать, что после — будет нестерпимо больно.

Нервно допиваю жидкость в своём бокале, встаю на коленки, не торопясь крадусь к Заку сзади. Расстёгиваю спереди застёжку лифчика, и бросаю его в сторону.

Прижимаюсь к его голой спине грудью, слыша его удивленный вздох.

— Я догадываюсь, почему ты выбрал... ананас, — смеюсь, вдыхаю запах парня.

Он вырывается из своего оцепенения и незамедлительно поворачивается ко мне всем телом, встав на коленки на против меня.

Инстинктивно закрываю руками свою грудь.

Это был чертовски смелый поступок, и я была не готова к такому пристальному вниманию.

После долго изучения, он берет маленький ломтик фрукта и поднеся его к моему рту, приступил водить его по губам. Заставляет меня, его съесть и делает то же самое и с другими кусочками.

Капелька стекает по подбородку, падая на мой живот.

Зак остервенело, смотрит на это действие, пододвигается ближе. Берет меня за подбородок, притягивает к себе и целует.

Наш поцелуй имеет сладкий, приятный вкус, голова начинает кружиться, не знаю толи от шампанского, толи от близости с ним. Не сопротивляюсь чувствам, позволила себе плыть по течению, навстречу одержимой страсти.

Поцелуй нарастает, из нежного и пробующего он превращается в голодный и немного жадный, дающий эйфорию.

Освобождаю руки, хватаюсь за сильные рельефные плечи парня, ощупываю, понимая, как сильно он напряжен из-за нашей близости. Мы исследуем, друг друга, как в первый раз, ласкаем, всасываем поочередно, кусаемся до маленьких ранок.

Воздуха не хватает. Чувствую его тёплые руки на своей шее, на плечах... невесомые прикосновения.

Немного отстраняюсь, когда сильные руки хватают нещадно за талию, трогают бока, горячие губы целуют шею... а потом его шершавая ладонь накрывает голую грудь.

Замираю, не зная, как реагировать, сильно смущённая.

— Мышкаа, сума свела... — голос рычащий, напряженный. Возбуждающий до одури. — Спать не могу, играть... думать ни о ком другом не могу, — кусает за подбородок, когда я поднимаю голову к потемневшему небу и вижу звезды. — Себе тебя хочу, хочу, чтобы моей была, — со злобой, хватая за волосы, зарывается, впиваясь в истерзанные губы. — Ты же будешь моей.