– Но вы ведь жили с ними рядом.

– Да, но не сказать, чтобы мы с ними знались.

– Я слышал, Аарон связался со скверной компанией.

– Дурное дело нехитрое, – вздохнула она. – Особенно здесь у нас.

– Ребята из школы?

– В школу здесь немногие и ходят. Зато здесь орудует пара скинхедовских шаек. Видимо, он с одной из них начал водить шашни.

– С какой именно, не знаете?

– Названий не знаю. Зато могу сказать, где они обычно ошиваются. Там внизу по Челленджер-вэй стоит «Макдоналдс». Возле него они и кучкуются.

– А миссис Прэйджер? Я имею в виду, Джанет.

– Мы с ней по-настоящему сошлись только незадолго до… Говорят, ее муж был тайным агентом?

– Да. В Бюро контроля.

Женщина отвела глаза, затем заговорила снова:

– Все это, знаете, настолько жутко…

– Что именно?

Женщина нервозно крутила на пальце обручальное кольцо: туда-сюда, туда-сюда.

– Не знаю, надо ли вам об этом говорить.

Лок слегка придвинулся.

– Все это сугубо между нами. А им вреда уже никто не причинит. – Он свел вместе пальцы, вторя ее языку тела. – Мне в самом деле надо довести все это до конца, – добавил он.

Женщина прошлась взглядом по подъездной дороге. Тихо кивнула.

– Когда я ее последний раз видела, она была под хмельком. И это еще мягко сказано.

– Джанет была пьяна? – удивился Лок. Жена Кена спиртным никогда не злоупотребляла.

– Именно. В зюзю. Я привела ее к себе, упросила выпить кофе. Не хотелось, чтобы сын видел ее в таком состоянии.

– Ее что-то выбило из колеи?

– Она сказала, что у ее мужа внебрачная связь. Насчет того, что он тайный агент, я, понятно, не знала. А она сказала лишь, что это кто-то, с кем он познакомился по работе.

Лок, коротко вдохнув, оглянулся через плечо на бывшее жилище Прэйджера. На карнизе струпьями обвисла краска, водосток порос лопухами. Стало быть, связь… Это всё меняет.

Внутри машины ребятишки расшалились не на шутку: похоже, время выходит.

– Имя она назвала? – спросил все-таки Райан.

– Имя? «Та белая сучка», – вот и все имя. А еще Джанет сказала, что Кен ту шлюшку обрюхатил.

Когда из дома, позевывая, появился Гленн Лав, сидящая на заднем сиденье «Тойоты Камри» Ченс пришла в движение. Машину она прошлым вечером взяла напрокат в аэропорту Сан-Франциско. Между тем Гленн забрался в свой рабочий грузовик и стал задним ходом съезжать на дорогу. Ченс скрупулезно пометила время, марку и модель машины, а также номер и нашлепку на бампере.

Спустя примерно час в переднем окне дома его жена Эми открыла жалюзи. Еще через сорок пять минут она вышла наружу с двумя детьми. Ченс схватила портативную видеокамеру и засняла, как они все вместе усаживаются в машину и отъезжают. Если детей придется брать в школе, никакой путаницы допустить нельзя. Не хватало еще кого-то с кем-то перепутать. Шмальнуть кого-то – вещь достаточно прямолинейная. A вот похищение… здесь чего только не случается. В том числе и непредвиденного. Бывают и срывы.

Через пять минут после того как Эми Лав проехала мимо, Ченс вылезла из «Тойоты» и приблизилась к дому. Она позвонила в звонок, изобразила недоумение, когда дверь никто не открыл, и прошлась по дворику. Сигнализации нет, камер тоже. Возле задней двери Ченс заметила большой горшок под растение – пустой, не считая слоя плесневелого компоста на донышке. Под горшком обнаружился ключ – надо же, неожиданный бонус. До Ченс внезапно дошло, что этот самый ключ может избавить их от ненужного риска, если действовать с умом по приближении к ответственной фазе операции.

Ключ оказался от задней двери, через которую Ченс и вошла внутрь. В раковине горкой лежали немытые после завтрака тарелки; на столе раскрытый номер «Сан-Франциско экзаминер». Быстрым шагом Ченс прошла по первому этажу, где заглянула в общую детскую спальню. Прихватив пару одежонок, она через прихожую прошла в гибрид кабинета с гостиной, где стоял письменный стол и шкафчик для документов. Здесь Ченс со старых счетов выписала себе номера мобильных Гленна и Эми, а заодно номер стационарного телефона, соцстраховки и еще кое-чего: при случае сгодится.

Довольная набором собранных сведений, она вышла из дома, ключ поместила обратно под горшок и как ни в чем не бывало вернулась к машине (только на этот раз не на заднее сиденье, а на водительское) и уехала. Вернется она позже, когда настанет время переходить к следующей стадии плана.

– Черт, этот парень вообще из дома выходит? Или уже нет?

Ковбой раздраженно побарабанил пальцами по рулевой колонке. Рядом, весь в чтении спортивного журнала, сидел Шуцман.

– Может, он еще не встал, – флегматично заметил он.

– Между прочим, уже половина десятого.

Ковбой через дорогу посмотрел на затянутый плющом колониальный особняк – родовое гнездо и калифорнийская резиденция члена Верховного суда Джуниуса Холмса.

– Ну и что? Он же старпёр. Молоко, тапки, отбой в девять вечера.

– Тогда он тем более должен вставать рано. Старики ведь вообще мало спят, разве нет?

– А я почем знаю.

– Пойду гляну, – потеряв терпение, взялся открывать дверцу Ковбой.

Как раз в эту минуту у ворот объявилась сутулая фигура – мешковатые шорты, кроссовки и фирменная майка Ассоциации выпускников Гарварда.

– А ну-ка тихо, – оживился Шуцман. – Спокойствие.

Старикан припустил медленной трусцой, пошевеливая длинными тощими ногами (удивительно, как они его только держат).

– Мать честна, он ведь может и не дожить до момента, когда мы его долбанем.

Шуцман изучал бегуна из-за журнала.

– Ты думаешь, у него пробежки каждое утро?

– Наверное. А ты что думаешь?

– Мы его, кажется, собирались пристрелить, да?

Ковбой в ответ пожал плечами.

– Обычно это самый простой и эффективный способ от кого-то избавиться.

– Но и внимания к себе привлекает немало. А нам это, если вдуматься, не очень-то и надо.

– Это ты к чему?

– Увидишь, – подмигнул Шуцман.

– Ну, дела… О глубоком подполье я слышал, но это нечто иное… А ты не ослышался? – спросил Тай, плутая на своем «Линкольне» с улицы на улицу разбитых фонарей и кредитных грез.

– Так ей сказала Джанет.

Локу непросто было ужиться с безжалостным откровением соседки. Брак Кена и Джанет помнился ему не таким. Они всегда казались такой прочной парой. Видно, действительно никогда толком не знаешь, что происходит за закрытыми дверями.