номер телефона, – ответила Ирина. – Ты можешь с ним не общаться, но поговорить придётся.

– Что я ему скажу, Ирина? О чём вы говорили? – растеряно спрашивала Анастасия.

– Послушаешь, что скажет он. Ась, я, честное слово, не знаю. Он, кроме бара, работает фельдшером на скорой помощи десять лет. Ему тридцать и он не считает свою вторую профессию чем-то пошлым. Это Саше нужно сказать «спасибо». Он постарался найти его и всё ему выложил. Видимо, и адрес мой дал. Что я могла сделать? В нашем случае лучше мирно общаться. Кто знает, на что он решиться, запрети я ему видеться с сыном. Ты сама как к нему относишься? – спросила Ирина, глядя на сестру.

– У меня нет ответа на твой вопрос. Когда я его в первый раз заметила на афише в баре, влюбилась с первого взгляда. Знаешь, так влюбляются в артиста кино, в красивое фото в журнале или плакате. Вряд ли он сам обратил бы на меня внимание, Когда он вышел на подиум, я «пропала», решила, что это мой единственный шанс – заплати деньги и он твой. Что я и сделала. Это была ещё одна моя глупость. Можно купить тело, но нельзя купить чувство. Как мне теперь с ним разговаривать после всего? Ты можешь не поверить, но мне очень стыдно.

– Ася, его зовут Сергей Богданов. Раз уж так случилось, тебе нужно эту ситуацию принять. Разговор может оказаться для тебя неприятным, но его не избежать, – обнимая сестру, говорила Ирина. – В любом случае – я с тобой.

– Ир, ты думаешь, меня Сергей и Лена не осудят?

– Ася, все Громовы взрослые люди. Не нужно ничего никому объяснять. Спросят – ответишь, скажут – выслушаешь.

– Я на пару часом уйду. Ты одна справишься?

– Возвращайся быстрее или позвони, будешь задерживаться.

Анастасия вернулась через два часа, но Ирина, ни о чём её не спрашивала. Утром они втроём поехали к Громовым. Громовы вели себя так, как будто Анастасия приняла решение остаться и вернуть малыша. Илья Петрович о чём-то разговаривал с дочерью. Вечером в воскресенье, вернувшись в квартиру Ирины, Ася сама завела разговор об Илье.

– Ира, а ты сможешь доверить мне Илюшу?

– Ты хочешь всё исправить?

– Очень хочу.

– Аська, ты хорошо подумала? Сейчас я в ответе за ребёнка. Второй раз мне его могут не доверить. Да, я привязана к нему, и не знаю как смогу без него, но если твоё решение – это не минутный порыв, я помогу тебе.

– Отец приглашает нас пожить в его доме до осени, и Лена одобряет предложение. Богдан помощь предлагает. Что скажешь?

– А что просит взамен? Нужно посоветоваться с хорошим юристом. Возможно, у него и нет корыстных целей, но страховка не помешает. Что касается Ильи Петровича, то он прав. Вам будет лучше за городом. Он для вас и комнату приготовил. Разве ты не поняла? Если ты всё решила – мы можем начать с опеки.

– Ты, правда, на меня не сердишься?

– Не сержусь, – ответила Ирина, обнимая сестру.

– Тогда помирись с Андреем. Ты знаешь, что он перенёс регистрацию в загсе на три месяца? Он объяснил это рождением Илюши. Я слышала разговор Лены с мужем.

– А при чём здесь Илья?

– Зоя Васильевна дала ему справку, изменив в ней только имя. Ир, ты же любишь его. За месяц мы исправим все мои косяки, и ты будешь жить своей жизнью. Ты заслуживаешь счастья, а я не брошу больше сына.

– Я подумаю над твоим предложением.

Уже через два дня Ирину и Ася ждало новое знакомство. На прогулке они встретились с матерью Сергея Богданова.

– Девочки, прошу прощения. Меня зовут Татьяна Фёдоровна Богданова. Я мама Сергея, – сказала она нерешительно. Мне можно посмотреть малыша? – наклонившись над коляской, спросила она. – Это наш малыш.

– Вы не торопитесь с выводами? А если Вы ошибаетесь? – недоверчиво спросила Ирина, разглядывая мать Сергея. Это была женщина среднего роста и полноты, короткая стрижка тёмных волос, в которых появлялась проседь, делали её моложе. Лёгкая туника и летние брюки делали её стройной.

– А вы сами взгляните на фотографию Сергея, – сказала мать, доставая из сумки фотографию. – Здесь Сергею три месяца. Это его первый снимок. Я понимаю, что Серёжа мой не совсем идеальный, но он хороший сын и будет неплохим отцом. Вы сами выросли без отца. Нынешняя молодёжь не верит ни в папу моряка, ни лётчика, ни космонавта, ни разведчика. К тому времени Настя, когда Илюша подрастёт, Сергей перестанет прыгать по подиуму, и тебе будет не стыдно за него. Я от этого тоже не в восторге, но смирилась.

– Вы решительно настроены нам помогать? – спросила Ирина. – Но мы Вас не знаем, а Вы нас. Как Вы представляете эту помощь? Как мы сможем доверить Вам ребёнка?

– Вот и начнём со знакомства. Я могу приходить после работы в будние дни, на целый день в выходные в твою квартиру Настя. Мы живём в одном районе. От моего дома всего три остановки на маршрутке до дома Насти. Это сюда добираться почти час. Нужна будет помощь – помогу, а нет – присмотрю за внуком, а мамочка отдохнёт. Для опеки будет не лишним знать, что у ребёнка есть и бабушка. Раз уж так совпало, скажите: Сергей Павлович Богданов вам не родственник? Я лет двадцать назад работала с ним в одном отделении. Хороший был хирург. У вас есть родители?

– Он мой отец, который пропал двадцать лет назад, – ответила Ирина, – у Аси другой отец и он жив, а мама наша умерла пять лет назад. Это хорошо, что у Илюши будет бабушка, но не подгоняйте нас, дайте время. Сергей говорил Вам о своём решении признать Илью и вписать себя отцом? Зачем ему это?

– А почему Настя должна быть матерью одиночкой? У неё жизнь только начинается. Ты сама сказала, что отец Насти жив. Ей от этого плохо? Я понимаю ваши опасения, но посмотрите на это с другой стороны, оставив все сомнения. Вы Настю с малышом не оставите без поддержки, но для опеки нужен её заработок. Сергей возьмёт справку о своей зарплате и предоставит её в опеку. Нет у нас злого умысла. У меня от этой новости крылья выросли, второе дыхание открылось.

Глава 11

Хватило месяца, чтобы снять с Ирины опеку и восстановить права Анастасии. Теперь в свидетельстве о рождении Ильи в графе отец значился Богданов Сергей. Проводив Асю с сыном в дом Громовых, Ирина расплакалась.

– Я