— А у меня он спросил? — сипло выдохнула я, кадр за кадром прокручивая тот день в голове.

Он не встал с кровати.

Он говорил со мной, словно…

— Я не представляю, что сейчас чувствуешь ты, — продолжила говорить Катя. — Но могу рассказать, что чувствовал он. Это… — она замялась, пытаясь подобрать слова. — Так получилось, что я постоянно была с ним. В качестве сиделки, ты не подумай лишнего, я медик, — затараторила она. — Он страдал, Насть. И дело не в физической боли, или в общем его состоянии. Он очень любил тебя, да и сейчас любит. Иначе для чего это всё?

— Для чего? — заторможено повторила я за ней.

— После того, как врачи поставили на нём крест, Глеб изводил себя, не зная, как сказать тебе правду. Иногда мне казалось, что он ненавидел себя, за то, что так получилось. Что придётся ставить тебя перед выбором. Впрочем, он не сомневался, что ты его не бросишь. Но именно этого он и не мог тебе позволить. Считал, что так ты сломаешь себе жизнь, а потом начнёшь жалеть, что выбрала Глеба и обрекла себя на существование с калекой.

В висках шумело. Катя продолжала мне рассказывать, как Глеб терзал себя, как мучился, и… как удачно всё получилось в итоге. Ему даже говорить мне ничего не пришлось. Я же просто приехала, увидела и… не стала спорить.

Не стала ничего выяснять.

— Что? — переспросила я у Кати.

Я даже не заметила, как она встала и подошла ко мне.

— Может водички принести? — участливо предложила она. — Ты очень сильно побледнела.

— Не нужно, — я заторможено покачала головой. — Просто это всё…

— Понимаю, — Катя дёрнулась и достала из кармана вибрирующий телефон. — Никита. Как не вовремя.

Она о чём-то говорила с Никитой, в то время как всё, на что хватило меня, это прикрыть глаза и растирать холодными пальцами виски.

Измены не было.

Была авария.

И Глеб через всё это прошёл один.

Он сам отказался от меня…

Почему?!

Ответ на этот вопрос сам всплыл в моей голове.

— Что это? — открыв глаза, я увидела, как Катя опускает на стол бумажную карточку.

— Моя визитка, — пояснила она. — Здесь мой номер. Если вдруг тебе понадобится…

— Уже понадобилось, — перебила я её, механически убирая визитку в ящик стола. — Ты сказала, что Никита с Глебом сейчас где-то загородом?

— Да, — кивнула Катя. — Празднуют успех ревизорской деятельности Игоря, прокурора, который… а что?

— Я поеду с тобой, — кивнула я своим мыслям. — Правда, мне нужно около часа на сборы.

А точнее, на звонок Люсе. Надеюсь, соседка меня не проклянёт и согласится в очередной раз выручить. И плохо будет, если она мне откажет. Брать сына туда, где я собираюсь прибить его папашу, в мои планы не входило точно.

— Только не убивай Глеба, — совершенно серьёзно попросила меня Катя, прочитав по взгляду все крутившиеся у меня в голове мысли.

— А чтобы на моём месте сделала ты? — вопросом на вопрос ответила я, но ответа дожидаться не стала, доставая телефон и набирая номер Люси.

— Наверное, мне не стоило…

— Стоило, — зло перебила я Катю, невидящем взглядом смотря в окно, пока такси стремительно приближало нас к даче, на которой в блаженном неведенье Глеб кушал шашлык.

Никита несколько раз звонил жене, пока мы отвозили Матвея к Люсе. Но, к моему счастью, Катя была солидарна по отношению ко мне, поэтому о моём скором появлении никому не сказала.

— Насть…

— Вот только стоило рассказать раньше, — снова не дала я ей договорить. — В идеале — лет семь назад. Чёрт! — я ударила себя ладонью по колену, пытаясь хоть как-то выплеснуть злость.

— Он очень тебя любит, — тихо произнесла Катя.

— Любит, — я горько усмехнулась. — Скажи мне… если бы не наша случайная с ним встреча и увиденный им Матвей, то… — я замолчала, снова отворачиваясь к окну. — Не надо говорить мне о любви.

Мысли метались, выстраивая одно предположение за другим. Что было бы, если бы мы не встретились? Глеб когда-нибудь бы нашёл меня? Когда-нибудь решил бы рассказать правду?

Нет.

А если бы он не увидел Матвея? Не сложил бы в голове, что это его сын? Что, если бы тогда у Оксаны Глеб увидел только меня?

Ничего бы не было. Это была бы просто случайная встреча. Не более того.

— Ты же знаешь его диагноз, — Катя снова попыталась найти Глебу оправдание. — Он считал, что не сможет тебе дать то, чего ты заслуживаешь. Не сможет дать полноценную семью…

— И как же хорошо, что я успела забеременеть тогда! — я зло рассмеялась, поворачивая голову в сторону Кати. — А если бы не Матвей, то катись ты, Настенька, дальше! Глебушка же у нас такой благородный! Отпустил жену на свободу! Как собаку какую-то выставил за дверь! Ей же там будет лучше!

Слёзы обожгли глаза, заставив меня снова отвернуться.

— Он лишил меня выбора, Катя, — прошептала я, заметив, что машина останавливается, выворачивая к одному из домов посёлка. — Лишил нас…

— Я понимаю, — она осторожно дотронулась до моего плеча. — Может тебе не стоит сейчас с ним…

— Ещё как стоит, — отрезала я, обратившись к водителю: — Не уезжайте, пожалуйста. Я минут через пятнадцать вернусь. Отвезёте обратно в город?

— Даже тридцать подожду, — заверил меня водитель.

Кивнув ему, я вышла из машины, ожидая Катю и осматривая участок.

Ровный газон, красивая ограда, смех и доносившийся запах жареного мяса…

— Ты точно не хочешь немного остыть и…

— Нет, — качнув головой, я уверенно направилась по дорожке. — Пластырь лучше сразу рвать, не растягивая… А этот разговор и так семь лет ожидал своего часа.

Катя что-то буркнула себе под нос, но я не прислушивалась, уверенно шагая на территорию за домом, откуда слышались обрывки разговоров.

— Катерина, ты… — Никита первым заметил, что его жена приехала не одна и выругался, привлекая к нам внимание остальных.

Я же смотрела только на Глеба, сразу найдя его взглядом.

— Настя? — он замер с бокалом в руке, наблюдая за моим приближением.

Возможно, он что-то прочитал по моему лицу — свои эмоции я прятать даже и не пыталась. А может быть, сам факт моего появления и идущая рядом со мной Катя натолкнули Глеба на правильные выводы…

В любом случае, оставшиеся пятнадцать метров до бывшего мужа, я прошла в абсолютной тишине и под пристальными взглядами собравшихся здесь людей. Наверное, они подсознательно почувствовали исходящую от меня угрозу, вот и затаились.