Правда это или нет, но клеймо насильственно лишенной девства старой девы вызывает пусть небольшое, но все же презрение.

– Руффано попал в заголовки, – сказала синьора Сильвани. – Видите вон там наверху сообщение о женщине, которую убили в Риме? Она из Руффано, и тело привезут обратно, чтобы здесь похоронить. Схватили молодца, который это сделал. Какой-то бродяга.

Мои глаза быстро скользнули вверх к набранной крупным шрифтом заметке.

"Вчера вечером римская полиция арестовала Джованни Стампи, поденщика, в настоящее время не работающего, который уже отсидел девять месяцев за воровство. Он признался, что украл ассигнацию достоинством в десять тысяч лир у мертвой женщины, но свою причастность к убийству отрицает".

Я допил кофе и отложил газету.

– Он говорит, что невиновен.

– А что вы сделали бы на его месте? – парировала синьора Сильвани.

Я шел на работу по виа Россини. Прошла ровно неделя с того дня, когда я со своими туристами прлехал в Рим, и с той ночи, когда я увидел женщину, которая, как теперь окончательно выяснилось, была Марта, спящая у дверей церкви. Всего неделя. Мой мимолетный порыв повлек за собой ее убийство, мое бегство домой и мою встречу с живым братом. Случайность или предопределение?

Ученые не смогли бы ответить. Психологи и священники тоже. Если бы не та прогулка по улице, я был бы сейчас на пути из Неаполя в Геную, пас бы свое стадо. Теперь же я, видимо, навсегда утратил статус групповода и сменил его на…? Временную работу в качестве помощника библиотекаря, которую я не мог, не смел бросить из-за Альдо. Он, вернувшийся из царства мертвых, – причина, чтобы я оставался среди живых. Мы, я и моя мать, однажды уже бросили его, чем, без сомнения, внесли свою лепту в нынешнюю раздвоенность его души.

Никогда больше. Какой бы путь ни избрал мой брат, я должен быть рядом с ним.

С поимкой убийцы смерть несчастной Марты перестала беспокоить меня; Альдо был теперь моей заботой и тревогой.

Как и накануне, я застал своих коллег по библиотеке взбудораженными последними слухами. Секретарша, синьорина Катти, упорно отрицала принесенное Тони сообщение, согласно которому несчастная синьорина Риццио после рентгенологического обследования, проведенного в местной больнице, отбыла в неизвестном направлении, чтобы лечь на операцию.

– Все это злостные и ни на чем не основанные слухи, – заявила она. – – У синьорины Риццио сильная простуда и к тому же астма. Она уехала с друзьями в Кортина.

Джузеппе Фосси тоже решительно отмел распространяемые студентами сплетни.

– Во всяком случае, – сказал он, – это злополучное событие умрет естественной смертью благодаря профессору Донати, который стал инициатором примирения профессора Риццио и профессора Элиа. Сегодня вечером он дает большой обед в отеле "Панорама". Приглашены моя жена, я и все профессора. А теперь не пора ли прекратить весь этот вздор и заняться работой?

Повинуясь распоряжению библиотекаря, я принялся за работу с более спокойной душой. Примирение между деканами конфликтующих факультетов может привести только к добру. Если Альдо имел в виду именно это, значит, я слишком строго его судил. Возможно, его обращение в театре к студентам Э. К. и было лишь тем, чем казалось непосвященному слушателю – хитроумным способом привлечь как можно больше добровольцев для участия в фестивале. С повышенной чувствительностью и осторожностью относясь к каждому его слову, каждому жесту, я абсолютно ничего не знал о его успехах в проведении фестивалей. И синьора Сильвани, и Карла Распа с восторгом говорили о подлинности прошлогодних представлений. В последнем фестивале принимали участие ректор с женой и профессор Риццио. В конце концов, так ли сильно представление этого года будет отличаться от всего, что было раньше?

Я вернулся в пансионат на второй завтрак, и на меня тут же набросились мои вчерашние спутники.

– Дезертир… трус… предатель! – кричали Джино и его друзья до тех пор, пока синьор Сильвани, подняв руку, не заявил, что он и его жена выставят всю компанию из дома.

– Если вам так нравится, кричите, пока не охрипнете, на фестивале, – сказал он, – но не под моей крышей. Здесь я хозяин. Садитесь и не обращайте на них внимания, – обратился он ко мне, затем добавил, повернувшись к жене:

– Обслужи синьора Фаббио первым.

– Хотите правду, – сказал я, обращаясь ко всему столу. – Вчера вечером я рано вернулся потому, что у меня заболел живот. – Мои слова были встречены недоверчивым ворчанием. – Во-вторых, я не умею твистовать.

Наверное, и живот у меня разболелся от натуги.

– Прощен, – сказала Катерина. – И всем заткнуться. В конце концов, мы забываем, что он не студент. Зачем ему связывать себя обязательствами?

– Затем, что кто не с нами, тот против нас, – вставил Джерардо.

– Нет, – сказал Паоло. – К чужакам это не относится. Армино – чужой в Руффано.

Он обратил ко мне свое молодое, серьезное лицо.

– Мы не позволим им задирать вас, – сказал он. – Вы ведь отлично понимаете, как здорово, что профессор Донати приглашает всех нас участвовать в фестивале?

– Ему нужны исполнители, вот и все, – ответил я.

– Нет, – возразил Паоло. – Дело не только в этом. Он хочет всем показать, что он за нас. Его приглашение – все равно что вотум доверия каждому студенту Э. К. в университете, оно ставит нас выше остальных, потому что исходит от такого незаинтересованного наблюдателя, как председатель художественного совета Руффано.

Над столом поднялся гул одобрения. Синьор Сильвани вытер губы и отодвинул свой стул.

– А знаете, что говорят в префектуре? – заметил он. – Что университет вырастает из своих сапог. Чума на все ваши факультеты, лучше бы нам отделаться от всех вас и превратить город в крупный туристический центр с минеральными источниками и плавательными бассейнами на обоих холмах.

На том спор и закончился. Мне позволили спокойно поесть, не подливая масла в огонь.

Возвращаясь в библиотеку, на двери дома номер 24 я обнаружил адресованную мне записку и сразу узнал округлый почерк Карлы Распа.

"Я не забыла про наше свидание сегодня вечером, – прочел я, – и вместо того, чтобы вы отвели меня в ""Отель деи Дучи'', предлагаю объединить наши ресурсы и опробовать великолепие отеля ""Панорама''. Председатель художественного совета дает там большой обед, и мы, притаившись в уголке, насладимся шикарным зрелищем. Заходите за мной в семь вечера".

В своем упорстве она не знала устали, но я очень сомневался, что оно откроет ей двери дома номер 2 по виа деи Соньи. Соседние столики в ресторане отеля – вот расстояние, на которое она может рассчитывать приблизиться к Альдо. Я нацарапал ответную записку с сообщением, что принимаю вызов, и