Зазвенело в ушах... Нет, это не в ушах. Это наурок.

После уроков объявила Андрею, что отныне она небудет делать домашние задания! И домой будет возвращаться так поздно, как этопотребуется, лишь бы мать уже спала. Андрей утешал ее, как мог, но переубеждатьне пытался - это бесполезно, а можно и вовсе подорвать ее доверие. Пообещал,что каждый день будет с ней до тех пор, пока она не решит идти домой. И очень просил,чтобы в темное время суток она не ходила по городу одна.

Андрей не видел ссадину: он высокий, а Наташаеще и голову старалась опускать пониже, да постоянно поправляла прическу так,чтобы волосы обрамляли лицо. Хотела и от Максима это скрыть, но потерялабдительность...

Она сидела в одиночестве на перилах школьногокрыльца. Было еще теплее, чем вчера. Хотелось дождя. Максим сегодня работает вбаре, поэтому не стал долго задерживаться у охранников: надо еще хоть немногопоспать перед бессонной ночью. Только остановился возле Наташи:

-- Поговорила с Беляковым?

-- Вы же видели, что мы разговаривали! -- свызовом возопила девчонка. -- К чему тогда этот вопрос?

-- Да, видел. Прости, что не поздоровался, я нехотел вам мешать.

-- Ничего страшного.

Но Максим сдаваться не собирался. Емунепременно нужно узнать:

-- Что вы с ним решили?

Наташу подкупила его вежливость: мама,например, причинила ей телесные повреждения и не извинилась, а Он извиняетсядаже за то, что просто не поздоровался. К тому же, извиняется перед своейученицей.

-- А как Вы думаете, что я могла ему ответить?

Наташа задала этот вопрос и по"своей" привычке склонила голову набок, слегка задрав голову кверху,чтобы смотреть на собеседника из-под полуопущенных ресниц.

-- Что это? -- вдруг воскликнул учитель, кивнувна ее лицо.

Наташа испугалась, подумала, что он понял, чтоона "позаимствовала" его манеру.

-- Что? -- пробормотала она, возвращаясь висходное положение.

-- Я спрашиваю, что это?! -- Максим протянулруку к ее подбородку.

Только теперь Наташа вспомнила о своем синяке ирефлекторно одернула голову от его руки, побоявшись, что он прикоснется, ибудет больно.

-- Я ударилась, -- сказала она тихо и неуверенно.

-- Ты врешь!

-- Нет...

-- Я изучал психологию. Не стану тебеобъяснять, как я это определяю, но ты врешь!

Наташа потупила взор. Стало стыдно.

-- Я ударилась, -- повторила девушка со своимнеизменным упрямством.

-- Как же ты так умудрилась? -- испытующенаправил Максим на нее свой рентгеновский взгляд.

-- В прихожей, ударилась об полочку.

-- Об ту крохотную полочку под зеркалом? Этимместом? Ты что, целовалась со своим отражением и поскользнулась?!

Наташа промолчала. Максим вздохнул, внимательноглядя в ее направленные в пол глаза.

-- Малыш, это из-за того, что ты вчера поздновернулась? -- спросил он ее прямо.

Наташа попыталась спрятать свой взгляд ещедальше.

-- Я сама виновата. Мне надо было молчать... --и, чуть ли не плача, объявила: -- Не беспокойтесь, всё, что делают моиродители, это из любви ко мне!

Учитель подошел к ней ближе и, обняв однойрукой за плечи, привлек к себе. А Наташа не сдержалась, схватила его за лацканыпиджака и, уткнувшись в грудь, зарыдала. Правда, испугалась, что испачкаеткосметикой его бежевую футболку, и стала понемногу успокаиваться.

-- Наташ, -- говорил он тихо, -- я самродитель, и я не представляю, что должно произойти, чтобы я так избил своюдочь. Либо ты трудный подросток, либо у твоей мамы настолько ужасные нервы... Вобоих случаях именно ты и можешь повлиять на ваши отношения. Ошибки совершаютне только дети, но и взрослые. Она, похоже, плохой педагог, а ты - простоупряма. Я уже говорил тебе - не зли ее. Промолчи. Будь с ней поласковей, может,ей именно этого в семье и не хватает. Понимаешь? Я и мои друзья - тожевзрослые, но нас ты так не раздражаешь; напротив, мы тебя просто обожаем,потому что с нами ты совсем другая. Значит, ты можешь быть другой и с ней. Тыже у нас хорошая актриса...

Прозвенел звонок на перемену, и вскоре накрыльцо стали выбегать ученики, поменьше и побольше - вторая смена. Никого изних Наташа не знала, и никто из них не знал Максима Викторовича: у них пока нетфизики. Поэтому Максим даже не стал обращать на них внимания, продолжалобнимать свою маленькую подружку и гладить ее по голове.

-- Жизнь коротка. Потерпи немного, -- сказал оней.

Наташа слегка отстранилась от него иулыбнулась. А он напомнил:

-- Ты же оптимистка! Перестань думать о плохом!

Да, оптимизм тоже дико раздражает Наташинумаму. Как это так, через два дня надо сдать сочинение по литературе, а Наташаеще даже не садилась его писать - мама в панике. А Наташа только махнет рукой:"Все будет хорошо!" Так мама аж краснеет от гнева... Думает, чтоНаташа совершенно безответственная. И что в результате? Наташа спокойно пишетсочинение в последнюю ночь - СПОКОЙНО! - и получает пятерки. А мама глотаетвалерьянку и держится за сердце. И недовольна своей дочерью. Зато потомхвастается перед своими друзьями да коллегами по работе Наташиными грамотами иповторяет: "Мы писали сочинения бессонными ночами, мы делалирефераты"...

Есть вопросы, которые каждый решает сам.

Максим Викторович вернул ее на землю:

-- Я хочу волосы покрасить.

Наташа искренне удивилась:

-- Что, серьезно? Не боитесь, что мужчины будутсчитать Вас "голубым"?

Парень покачал головой:

-- Меня не волнует, что будут думать обо мнемужчины, -- и улыбнулся: -- Меня больше мнение женщин интересует.

Наташа театрально закатила глаза. Максимпродолжал:

-- На самом деле я хотел с тобойпосоветоваться, как к этому ученики отнесутся.

-- А в какой цвет? -- девушка придирчиво началаосматривать его внешность.

-- Да так, немного пряди осветлить хочу. Тут,возле лица, например. Или лучше целиком все волосы, как ты думаешь?

-- Не знаю, но тебе, наверно, пойдет. Я так ивижу: яркий блондин, голубоглазый, высокий! Но лучше, пожалуй, начать смелирования. Ты и так светленький, разница особо в глаза бросаться не будет.Просто станешь еще красивей и будешь еще больше нравиться одиноким девушкам, --Наташа сказала это и удивилась, почему нет ревности? -- А ученикам что отэтого? Если бы мы только впервые тебя увидели, то подумали бы: "А, пижонкакой-то физику вести пришел"... Но мы-то не первый день тебя знаем. Никтоиз нас никогда не станет осуждать твои поступки: ты для нас авторитет! Ну,только пообсуждаем немного, конечно... Но девчонки и так обсуждают малейшеетвое действие, так что ты разницы не заметишь. А почему ты вдруг решилпокраситься?