А уж слуга Господа всегда найдет время, чтобы ее выслушать.

Она успела пробежать полдороги, надрываясь От крика и тяжело дыша, когда впереди вдруг показался желтый фаэтон.

Изабелла отчаянно замахала руками, но экипаж даже не приостановился. Охваченная смертельным ужасом, она молча наблюдала, как он неудержимо несется прямо на нее. Мысленно простившись с жизнью, Изабелла в последний момент все же успела отпрыгнуть в сторону, а мчавшиеся галопом лошади резко остановились. Все вокруг окутало облако пыли, из которого вырывались мужская брань, ржание лошадей, нежные голоса женщины и ребенка.

Через секунду перед трясущейся от страха Изабеллой возник неясный силуэт высокого мужчины.

— Какого черта вы… — Дермотт вдруг осекся.

— Там мой дядя! — испытывая громадное облегчение, выпалила Изабелла. — Они за мной гонятся.

— Садись в экипаж! — приказал Дермотт и тут же исчез куда-то.

Пыль уже осела, и Изабелла могла различить очертания фаэтона. Подойдя вплотную, она увидела через распахнутые дверцы красивую молодую женщину и маленького мальчика.

— Я так рада, что вы не пострадали! — с чувством произнесла женщина.

— Дермотт… то есть он сказал, что я могу к вам присоединиться. — Донельзя смущенная, Изабелла тем не менее все же решила сесть в экипаж; она так нуждалась в его защите.

— Конечно. Томми, сядь ко мне на колени. — Подвинувшись, женщина помогла мальчику забраться к ней на колени. Как только Изабелла села в экипаж, она представилась: — Меня зовут Хелен Кристос, а это мой сын, Томми. Поздоровайся с леди, дорогой!

— Ой, мы вас чуть не пегеехали! — воскликнул мальчик, темные глаза которого блестели от возбуждения.

— Слава Богу, лошади остановились вовремя.

— Дегмотт гомко кичал, — усмехнулся подозрительно похожий на Дермотта темноволосый мальчик.

— Мне не следовало бежать по дороге, но… — Изабелла замолчала, не желая ничего придумывать. — Кстати, меня зовут Изабелла Лесли, — добавила она, улыбаясь матери и ребенку и думая о том, как красива любовница Дермотта — миниатюрная, с огромными темными глазами. Как у цыганки.

Изабеллу внезапно охватила тоска.

— Значит, вы та самая подруга Дермотта, — улыбнувшись ей в ответ, заметила Хелен. — Он мне о вас говорил.

— Да? — Хотя Изабелла прекрасно понимала, насколько нелепы ее ожидания, сердце ее вдруг загорелось надеждой.

— Скажи, Томми! О ком все время говорит Дермотт?

— О своих вошадях.

— А о какой леди?

— О пвохой веди.

Хелен засмеялась:

— Нет, нет, не о той! А у которой золотые волосы и улыбка как у…

— Пгинцессы?

— Об этой, дорогой;

— И-за-бевва, — запинаясь произнес мальчик.

— В самом деле? — Только что пережитые страхи и все здравомыслящие рассуждения внезапно показались Изабелле ничтожными.

— Они убрались. Фаэтона Лонсдейла нигде не видно, — отрывисто сказал подошедший к экипажу Дермотт. — Этих негодяев здесь больше нет. — Вскочив на сиденье кучера, он зло глянул на Изабеллу: — О чем ты, черт побери, думала, зайдя так далеко с этим ублюдком Лонсдейлом?

— Дермотт! — укоризненно сказала Хелен.

— Прости меня, Хелен, — с подчеркнутой вежливостью сказал Дермотт, — но это не твое дело. Отвечай же, черт возьми! — обращаясь к Изабелле, в бешенстве повторил он.

— Он предложил мне загородную прогулку. Я думала, что мы остановились выпить лимонаду. И хотя я премного благодарна тебе за спасение, это не дает тебе права становиться грубым тираном.

— Лонсдейл — настоящий негодяй.

— Но его везде принимают.

— С этим я не спорю. Но ты не должна была с ним ехать.

— Спасибо за совет! — заметила Изабелла.

— Лучше бы ты ему последовала!

Даже маленький Томми уловил в голосе Дермотта нотки гнева и смотрел на него широко раскрытыми от удивления глазами — он никогда не слышал, чтобы Дермотт говорил таким голосом.

— Я отвезу тебя назад в Сити, — тоном приказа заявил Дермотт.

— Большое спасибо! — с неким вызовом сказала Изабелла.

Выбора у нее не было, и они оба это знали.

Путь до коттеджа Хелен прошел в полном молчании. Даже болтушка Томми предпочитал помалкивать. Прибыв на место, Дермотт помог Хелен и Томми спуститься на землю, о чем-то с ними пошептался, затем вернулся к экипажу, молча сел на место кучера и тронул поводья. Лошади сразу же пустились вскачь.

Так же молча они проехали несколько миль, наконец Изабелла сказала:

— Я хочу поблагодарить тебя, Дермотт. Ты спас меня. Я очень тебе благодарна.

— Когда я думаю о том; что мог сделать Лонсдейл… — стиснув зубы, пробормотал он.

— Хелен очень мила. И Томми такой славный! — У каждого был свой повод к ревности.

— Не надо уходить от темы.

— Как я понимаю, вы с ней старые друзья.

Он посмотрел на нее с изумлением:

— К чему ты клонишь?

— Я хочу сказать… мне понятен твой гнев на Лонсдейла.

— Да откуда ты можешь знать, что я испытываю к этому мерзавцу?

— Ты начал меня бранить сразу, как только увидел.

— Ты сделала глупость.

— Не понимаю, почему это тебя касается.

— Не понимаешь?

— Нет. Объясни мне.

Немного пожевав губу, он перевел взгляд на дорогу. Она хотела, чтобы он сказал, как испугался за нее; она хотела, чтобы он сознался в том, что ревнует. Но, как уже поняла Изабелла, она хотела невозможного — когда Дермотт вновь повернулся к ней, его взгляд не выражал ровным счетом ничего.

— Я думаю, — произнес он тоном школьного учителя, — тебе вообще не следует совершать длительные поездки с кем-либо. Лонсдейл, конечно, не отличается особой порядочностью, но в принципе любой из твоих поклонников может постараться тебя дискредитировать. Ради денег. Я просто советую тебе быть осторожнее.

— Спасибо, я буду иметь это в виду. А теперь расскажи мне о Хелен.

— Здесь нечего рассказывать. Когда умер ее муж, она нуждалась в помощи, и я ей помог. Мне нравится Томми, так что иногда я провожу с ними какое-то время.

— Вы с ней любовники?

— По-моему, это не твое дело.

— Значит, любовники.

— Разве это имеет какое-то значение?

— С практической точки зрения — нет.

— Ну вот и отлично.

Всю оставшуюся часть пути Он молчал, а Изабелле не хватило смелости заговорить. Было совершенно ясно, что он готов поддерживать с ней отношения только на своих условиях, то есть без каких-либо обязательств.