его трубчатого тела солидный кусок каменной плоти. Тем временем, из поднятой минами пыли стали выныривать те твари, которым посчастливилось пережить огненный ад. Ими-то я и занялся, спрыгнув со стены прямо на головы самых шустрых.

В небо взмыли десятки ракет, чтобы, найдя свои цели на земле, упасть на них карающим пламенем. Снова выстрелил главный калибр, а спустя секунду эхом ему вторил хлопок не конвенционной винтовки. Этот бой только начинался.

Глава 17

* * *

Пыль оседала медленно. Да и не пыль это была вовсе. Просто поднятый сражением вулканический пепел медленно оседал обратно, падая крупными хлопьями. Я протянул закованную в броню ладонь экзоскелета и поймал несколько рваных чёрных «снежинок».

Червь всё же дополз до стен замка и снёс одну из оборонительных башен до того, как главный калибр вышиб ему оставшиеся мозги. Голову, правда, для этого ста пятидесятимиллиметровому орудию пришлось поразить трижды и ещё четыре выстрела ушло либо в шею, либо вовсе в молоко. Соей тушей Левиафан надёжно перекрыл подъём на плато, так что новых поступлений тварей пока не ожидалось, разве что по воздуху, но ПВО, вроде бы не пострадало, так что у меня будет время всё здесь собрать и почистить. Ага, годы.

Сейчас над плато близ базы стояла просто оглушительная тишина. Солнце клонилось к закату, а в крови догорали последние капли стимуляторов и скоро должен был наступить жесточайший откат.

— Это была… добрая охота… — процитировал в эфир я старого волка из древнего, ещё руками рисованного мультика.

Чувствовал я себя, примерно так же: давно израсходовавшей свой ресурс старой развалившейся от времени и сырости халупой, которая уцелела в селевом потоке, смывшим вокруг неё все новенькие блестящие небоскрёбы.

Маленькая вечность почти беспрерывной стрельбы и залпов артиллерии изрыли землю, а туши, по которым всё это било усеяли всё на сотни метров вокруг двойным ковром, да так что элементарно ступить некуда. Делаю шаг и слышу хруст очередной конечности под ногами. Высвобождаюсь из обнимающей меня псевдоплоти. Под весом брони всё хрустит, рвётся и чавкает.

Воздух пропах гарью и кислятиной от пороховых газов и то, что я сейчас его чувствую, означает разгерметизацию доспеха. Да и не мудрено. Проекция состояния показывает пробитие аж в трёх местах, смотрю на левое плечо — опять оторвали наплечник. Почему всегда левый наплечник⁈ По шлему тоже вот, прилетело, но тот выдержал, правда, картинку теперь пересекает длинная диагональная линия скола…

— Яо, ты там как? — спрашиваю шёпотом, в горле будто бы наждачкой выстлано. Умираю от жажды.

В ответ молчание.

— ВИВ, как там наша гостья? — слегка напрягся я. И опять не получил ответа. Прогнал диагностику связи и ничего не понял. В костюме были повреждённые модули, но связь в их число не входила. Не хорошо.

Поудобнее перехватил пулемёт с наполовину опустевшей последней лентой и сделал пару шагов в сторону базы.

Стрела, мерцающая неестественным синим светом, влетела в запястье доспеха, пробила его насквозь и воткнулась в ближайшую мёртвую тушу, оставляя между ней и рукой зелёную светящуюся цепочку. Квакает детектор движения, и я не успеваю развернуться в сторону угрозы. На спину наваливается что-то большое и тяжёлое. Слышу уже изрядно подзабытое собачье рычание. Вторую руку за предплечье схватила мощная волосатая и сильно когтистая лапа и попыталась выкрутить её, чтобы я выронил оружие. И что характерно, я его выронил, чтобы сразу же второй стрелой быть прикованным к очередной мёртвой туше. Снаряд пробил предплечье доспеха и чиркнул меня по кости, заставив дёрнуться от боли, но не более. Действие стимуляторов ещё не выветрилось. Давление со спины ослабло, и я получил хоть какую-то возможность осмотреться.

Ко мне медленно наращивая температуру, подходил высокий тёмный эльф. Плащи и доспехи у них, как я понял, более-менее унифицированы, так что сильно описывать их не буду. Есть такая старая расистская шутка про то, что для белого все негры и китайцы на одно лицо. Есть, правда, ещё и расистская правда, про то, что это работает в обе стороны, ну да ладно. Прямо сейчас эльф направил на меня открытую ладонь и из неё вырвалась мощная струя огня. Прямо мне в лицо!

Шкала температуры стремительно поползла вверх, а в местах пробития немедленно выступила и начала твердеть защитная пена. Тем временем компьютер отфильтровал изображение, максимально убрав из него огонь и начал давать более-менее внятную картинку. Их было пятеро. Два оборотня в полной трансформации, стрелок, боец и маг, который прямо сейчас изо всех своих сил пытался меня запечь в собственном соку. Что самое невесёлое — через пару минут у него начнёт это получаться!

Рванулся изо всех сил. Магические путы держали надёжно, но трупы тварей, к которому они меня приковали не были жёстко зафиксированы, а потому, намотав магическую плеть на ладонь в два слоя, рванулся изо всех сил и почти отстреленная мной ранее монстрячья лапа, за которую была прикована ладонь скафандра оторвалась и полетела, подчиняясь центробежной силе, а магическая нить натянулась и удлинилась Оборотни-то отскочили, бойцы тоже вполне себе контролировали ситуацию, так что один из них даже крикнуть успел. А вот маг был полностью сосредоточен на своём огнемёте. Так что момент, когда на него сверху вниз летит самая брутальная из всех возможных булав банально проглядел. И его прихлопнуло, невзирая на уже привычную для всех прозрачную сферу защитного заклинания, которая, не выдержав удара, как и все прочие, разлетелась тысячей искрящихся осколков. Поднимаю с земли чудом уцелевший пулемёт и, подняв его к поясу даю широкую очередь оставшимися слэпами по волкам. Прицел сильно сбит, так что очередь идёт то выше, то ниже, зацепляет воина и от того остаётся только кровавое облачко. Одному волку отрубает ногу, а другой оборотень, не иначе как в порыве безумия прыгает прямо мне в объятья. Спорное решение, как не посмотри, ибо мой доспех снаружи всё ещё красный от жара и пышет пламенем получше любой сковородки. Заключаю мохнатую тушу в медвежьи объятья и начинаю их стискивать. Слышу скулёж, шкварчание, треск ломающихся рёбер а в нос бьёт вонь сгоревшей шерсти и жжёного мяса. Волколак бьётся в тщетных попытках вырваться, пока не затихает. Под конец его рыки и скуления перетекают в женский срывающийся в визг вопль боли и всё затихает. С плотью отрываю от себя обугленный пришкварившийся к броне труп эльфийки и роняю его на землю.

В следующее мгновение в меня со всех сторон летит целая серия ледяных стрел. И это действительно меня пронимает. Скафандр стремительно теряет подвижность, а холод умудряется заморозить даже демпферный гель подкладки. Выжимая из костюма последние ресурсы дохожу