* * *

Если бы Алису пустили в лабораторию, она села бы у микроскопа и часами смотрела, как растут в пробирке эмбрионы. Но так как ее туда, разумеется, не пускали, оставалось только гипнотизировать телефон. Ядвига Филипповна позвонила на следующий день вечером.

– Алиса, я по поводу ваших клеточек…

– Да-да, – она почувствовала, как в груди екнуло. Процесс оплодотворения впервые в жизни происходил без непосредственного участия Алисы и даже – вне ее тела.

– Оплодотворилось пятнадцать клеток. Теперь посмотрим, как будут расти. На всякий случай, будьте готовы послезавтра.

– Я поняла… держите меня в курсе, ладно?

– Обязательно.

Алиса положила трубку. Сердце бешено колотилось. Она и не думала, что будет так переживать за этих крошечных эмбрионов, пока еще неразличимых без микроскопа.

Где-то там, в другом районе Москвы, в одном из кабинетов клиники, жили в пробирке ее малыши.

«Держитесь, малявочки, – беззвучно шептала Алиса, – держитесь, мои хорошие».

К третьему дню эмбрионов осталось восемь. И все примерно одинакового качества. Камилла Булатовна, посовещавшись с эмбриологом, и испросив согласия Алисы, решила часть подсадить, а оставшиеся дорастить до пятого дня.

В день подсадки Алиса приехала в клинику, прихватив большую бутылку воды. Перед встречей с малышами полагалось выпить не меньше двух литров.

Самым сложным было решить, сколько подсаживать эмбрионов.

Официально в мире давным-давно подсаживают не больше одного, максимум – двух. Но клиника, которую выбрала Алиса была либеральной, и тут нередко подсаживали три-четыре, а по слухам, некоторым женщинам даже пять. С одной стороны, такое количество повышало шансы на беременность. Ведь вероятность того, что эмбрион приживется – всего сорок процентов. Но что делать, если приживутся все? Как выносить? Как обеспечить вниманием такое количество малышей, не обделив при этом старших? Как вариант решения проблемы предлагалась редукция, иными словами – частичный аборт, при котором врачи хирургически удаляли «лишних» детей из полости матки, оставляя одного или двоих – столько, сколько женщина хочет и может выносить.

Но Алиса знала, что никогда на это не пойдет. И в то же время страх, что ничего не получится, был очень сильным.

Она тянула с решением до последнего и в итоге, когда уже на операционном столе Камилла Булатовна спросила, сколько эмбрионов подсаживать, Алиса не знала, что ответить.

– Давайте все-таки четыре, – неуверенно сказала она.

– То есть рожаем тройню? Как вы относитесь к редукции?

– Ну, если по показаниям… – Алиса понимала, что попросту обманывает врача. Никакой редукции никогда не будет. Хоть тройня, хоть четверня.

И ей подсадили четыре эмбриона. На сей раз наркоз не понадобился. Только катетер и медицинский клей. Было совсем не больно, а после процедуры Алиса получила первую фотографию своих малышей. Самих эмбрионов на этом снимке УЗИ было, конечно, не видно. Но так приятно сознавать, что они там есть!

Ее привезли в палату и велели два часа не вставать и, по возможности, не двигаться.

Как и в прошлый раз, заглянула Камилла Булатовна с назначениями. Она выдала Алисе внушительный список лекарств, которые предстояло принимать для поддержания в организме новой жизни и строго предупредила:

– Три дня не вставать вообще, только в туалет. До конца недели – постельный режим, пищу принимать полусидя. Следующая неделя – спокойная жизнь без физических нагрузок. Ну и ровно через четырнадцать дней приезжайте в клинику на анализ ХГЧ. Узнаем, получилось ли. Если надумаете делать домашние тесты – не раньше десятого дня после подсадки, я вас прошу. Раньше тест может просто не показать беременность, даже если она есть. И самое главное, ни в коем случае самостоятельно не отменяйте препараты поддержки. Даже если вы на двести процентов будете уверены, что не беременны и десяток тестов это подтвердит. Сколько раз было, что тесты отрицательные, женщина решает, с врачом не посоветовавшись, что нечего впустую таблетки пить и свечи вставлять. А на четырнадцатый день анализ крови положительный. Женщина беременна, просто эмбрион имплантировался поздно, вот тесты и не показали. Возвращаем поддержку – но поздно. Из-за перерыва в приеме таблеток беременность срывается, происходит ранний выкидыш. Не представляете, как обидно.

– Клянусь, самостоятельно ничего отменять не буду. Будем верить и надеяться до последнего, – заверила Алиса.

Вслед за врачом заглянула эмбриолог. И Алиса снова получила фотографии эмбрионов. На сей раз это был вид клеток под микроскопом. Каждая была похожа на цветочек, нарисованный рукой малыша.

– Вы молодец, что решились четыре подсадить, – похвалила эмбриолог.

– Не уверена, что поступила правильно, – призналась Алиса. – А если приживутся все четыре? Тут и риск выкидыша, и выносить всех здоровыми будет проблематично. В нашем дворе есть тройня. У одной девочки – детский церебральный паралич, вторая очень слабенькой родилась. Только одна более-менее в порядке.

– Ну что вы так заранее настраиваетесь? Честно говоря, за все время существования клиники четыре прижилось всего один раз. Женщина сделала редукцию до двух. В результате родила здоровеньких мальчика и девочку. Вам сначала нужно получить результат. То есть забеременеть.

– А тройни были? – вздохнув, поинтересовалась Алиса.

– Несколько раз. И тоже женщины шли на редукцию. Иногда бывает саморедукция – когда один или несколько эмбрионов прекращают развиваться самостоятельно. Но, поверьте, вероятность тройни и, тем более, четверни, невероятно мала. Вот на двойню шанс хороший – почти половина всех беременностей. Но вы, пожалуйста, не забывайте, что шанс забеременеть вообще – всего сорок процентов. Не стоит переживать. Лучше настраивайтесь на хорошее.

Алиса кивнула и поблагодарила Ядвигу Филипповну за беседу. На душе все равно было неспокойно. Наверное, надо было, все же, подсаживать одного, ну, двоих максимум. И спать спокойно! А ведь эмбрионы могут еще и поделиться! Именно так и получаются однояйцевые близнецы, как две капли воды похожие друг на друга.

Через два часа за ней приехал Олег. Он аккуратно уложил ее на заднее сидение в машине, а подъехав к дому, на руках внес в квартиру и уложил в кровать.

Мальчишкам сказали, что мама больна гриппом.

* * *

В начале августа Машка родила здоровенького мальчика весом три семьсот. О чем не забыла сообщить на своей странице в социальной сети. Оттуда Ксюша и узнала об этом событии. Общение с Машкой она все же решила прекратить до лучших времен, хоть Серж и отговаривал. Но что же делать, если это для них обеих уже не радость, а сплошные попытки побольнее поддеть друг друга? Зачем становиться врагами, если можно просто друг другу не звонить?

И все же Ксюша регулярно заходила на страничку подруги в интернете, чтобы узнать, как она там. В последнее время заходила особенно часто, потому что, судя по сроку, малыш должен был вот-вот появиться на свет.