К сожалению, письменных подтверждений противостояния двух держав, высеченных на стелах или фасадах зданий, обнаружить не удается: калакмульские надписи нечитабельны из-за разрушения, а в Тикале все существенные письмена восходят к раннеклассическому периоду. Ключевые тексты обнаружены в других городах, которые к тому времени начали писать свою историю, но были захвачены противоборствующими державами в свои орбиты и стали состоять во враждебных друг другу альянсах. Исследователи Саймон Мартин и Николай Грубе прямо указывают на иероглифические фразы и слова, характеризующие подчиненность, доминирование и устоявшуюся субординацию между городами. Например, выражение «у-ахау», означающее правителя, или властелина, встречается в одном из текстов, посвященных Тикалю. Таким образом владыка одного из городов выражал свою подчиненность повелителю Тикаля — как раз в ту эпоху, когда влияние последнего распространилось на всем пространстве вокруг озера Петен-Ица. Подобного рода выражение встречается и в тексте, повествующем о воцарении другого вассального правителя, и звучит оно как «у-ка-ий» — то есть «под покровительством кого-либо». В комбинации с именем или иероглифом-эмблемой это выражение однозначно трактуется как «покровитель-вассал» и говорит о том, что восходившие на трон правители маленьких городов изначально признавали свою зависимость от более влиятельной силы.

Выражение «у-ка-ий» используется при описании воцарения новых правителей сразу в нескольких вассальных городах к востоку от Тикаля в середине VI в. Надписи на стеле в Наранхо, например, прямо указывают на то, что власть в этом городе в 546 году принял правитель, признававший покровительство Калакмуля. А через семь лет в Белизе, в городке Караколь, бразды правления принял на себя некий Властитель Воды, который описывает свои отношения с правителем Тикаля по имени Двойная Птица также выражением «у-ка-ий». Но затем, через три года, всякие отношения между Караколем и Тикалем были прерваны. Еще через год Двойная Птица, отметив очередную годовщину правления в Тикале, добросовестно увековечил это событие на стеле, после чего таких надписей в Тикале не появлялось в течение очень длительного периода.

Что же произошло? На Алтаре 21 в Караколе найдена запись о том, что некий победоносный правитель в 526 году предпринял военное нападение на Тикаль, которое увенчалось полным успехом. Вполне очевидно, что это столкновение закончилось для Тикаля катастрофой. Теперь вполне объяснимо, почему в течение почти полутора столетий (с 557 по 692 год) в великом городе не было возведено ни одного здания, ни одного монумента и ни одной стелы.

Сегодня мы довольно точно можем реконструировать события тех лет. В 526 году враги захватили Тикаль и разрушили там почти все здания, а монументы и стелы превратили в каменную пыль. Археологи обнаружили множество человеческих костей, осколков нефрита и глиняные черепки, в беспорядке разбросанные на всей территории Северного акрополя, либо наспех складированные в подземных погребальных помещениях. После вторжения врага былое могущество Тикаля сошло на нет, а Караколь, наоборот, очень скоро достиг высот своего бывшего угнетателя.

Раннеклассический период истории майя остается для нас крайне загадочной и мало изученной эпохой. Мы практически ничего не знаем о городах того периода, почти не имеем письменных свидетельств, поэтому вся надежда на археологов, тщательно исследующих культурные слои именно того периода. В результате успешных раскопок в Копане, Караколе, Калакмуле и, конечно, в Тикале нам известен общий ход политической истории майя того времени. В первой половине раннеклассического периода на равнинах Юкатана господствовал Тикаль, установивший военный союз с Теотиуаканом. Именно в Тикале развился институт династической передачи власти, а также достигла новых высот письменность и, прежде всего, традиция гравировки надписей и дат на монументах — так называемая «культура стел». Эти два явления получили широкое распространение во всей империи майя.

Невиданного расцвета в раннеклассический период достиг и другой город-государство — Калакмуль. Нам мало что известно об истории этого города, особенно в период до VI в. Мы даже не знаем точной даты, когда началось противостояние между Тикалем и Калакмулем, а точнее, между двумя блоками — альянсом Тикаля с Центральной Мексикой и более консервативной майяской осью во главе с Калакмулем. Очевидно лишь, что к середине VI в. могущество Тикаля пошатнулось из-за начавшегося упадка Теотиуакана, который уже не мог помочь своему союзнику ни в торговом, ни в военном отношении. Однако это еще не конец истории противостояний между двумя сверхдержавами майяского мира.

Если сравнить различные стадии развития цивилизации майя со стадиями роста кукурузы (что очень даже логично, учитывая, какое значение эта культура играла в жизни майя), то позднеклассический период соответствует стадии полного созревания початка, когда до сбора урожая остается совсем чуть-чуть. Два века (между 600-м и 800-м годами) стали в истории майя временем расцвета искусства и архитектуры. В эту же эпоху достигли своего окончательного совершенства религиозные отправления — обряды, празднества, ритуальные жертвоприношения и прочие проявления общественно-религиозной жизни. Империя майя — такая, какой ее обычно представляет пытливый обыватель, — ассоциируется у нас именно с достижениями этого периода — величественными храмами-пирамидами, таинственными иероглифами, барельефами и искусно расписанной керамикой. В те годы народ майя рос количественно и «качественно»: расцветали древние города и появлялись новые. И хотя большинство майя трудилось в сельском хозяйстве и жило в деревнях, нельзя не заметить взрывообразный рост городского населения. Городское общество невообразимо усложнилось. Появились сложные иерархические отношения, консолидировались прослойки, занимавшиеся исключительно каким-либо одним делом или профессией: служители искусств, религии, наук, администраторы и профессиональные торговцы, ремесленники и, конечно же, знать во главе с династическими правителями.

В течение VII в. н. э., когда прежде грозный и цветущий Тикаль пребывал в забвении, на арену вышли новые города-государства, заявившие о своем праве на место под горячим центрально-американским солнцем. Сегодня известно о почти сорока эмблемах, каждая из которых обозначает конкретный город майя, процветавший именно в конце классического периода. Все эти города были в той или иной степени независимыми, и во главе их стояли правящие династии. К этому времени в империи сложились не только патронатно-вассальные отношения между многими городами, но и сформировались настоящие военные блоки.

Если на крупномасштабной карте юкатанской равнины обозначить все сохранившиеся города, центры, селения, отдельно стоящие здания, монументы и структуры, то буквально не останется свободного места. В настоящей главе мы упомянем лишь о нескольких городах майя, без которых цивилизацию позднеклассической эпохи просто невозможно представить.

Копан и Кир игу а — искусство правителей

Джон Ллойд Стефенс был первым человеком, поведавшим миру о красоте и величии жемчужины майяской цивилизации — Копане. В момент этой встречи город представлял собой скопище спрятанных в джунглях мрачных строений необычного архитектурного стиля, окруженных тумбообразными монументами, так называемыми стелами, тысячу и более лет простоявшими на своих местах. Однако нетронутыми остались не все здания. То здесь, то там великий исследователь находил сваленные в кучу фрагменты стел, небрежно разбросанные известняковые плиты и прочий каменный хлам, значение которого было осознано позднее. Стефенсу часть строений показалась «раздетой», и действительно: выяснилось, что первоначально они были либо оштукатурены либо облицованы известняковыми плитами. После того как люди оставили город, тропическая влажность и перепады температур сделали свое дело — облицовка разрушилась и осыпалась, а корни вековых деревьев, опутав здания, превратили их в развалины. Так архитектурная жемчужина стала полуразрушенным городом-призраком.