«Большинство законодателей не имеют представления о том, что происходит с семьями, – сказала мне позже по телефону Роу-Финкбайнер. – А отцы или матери им этого не расскажут, потому что после рождения детей они слишком заняты. Это самое загруженное время в жизни каждого родителя».

Основатели группы, посвященной проблемам матерей, знают, что отчаянная нехватка времени постоянно преследует молодых родителей. Они не организовывают митинги и масштабные протестные акции, они дают людям возможность менять мир другим путем – молниеносным. Занятые молодые родители могут с помощью нескольких кликов отправить петиции законодателям. Они также могут делиться комментариями в Twitter, отвечать на посты других участников сообщества, а также добавлять на сайт собственные истории. Все это делается за несколько секунд. «Мы знаем, что матери и отцы очень заняты, – говорит Блэйд, – между домом и работой у них остается очень мало времени. Мы позволяем им обращаться к законодателям и рассказывать о своих проблемах неравнодушным людям в течение буквально нескольких секунд. Причесаться или почистить зубы займет больше времени, чем написать пост на нашем сайте».

Организаторы движения MomsRising надеются, что настало время перемен. Их программа амбициозна. Препятствия, признает Блэйдс, огромны. Политика на национальном уровне раздроблена, противоречива, в ней нет общего видения и согласия. Экономика находится в застое. Федеральный долг и дефицит бюджета слишком велики. Американцы ненавидят налоги и выражают недоверие правительственным социальным программам, особенно тем, которые поднимаются на волне борьбы за семейные ценности. Взгляды в обществе на проблему, что лучше для детей и матерей, слишком разнятся.

Поэтому движение MomsRising использует другую тактику. Оно не будет участвовать напрямую в политике. «Оплачиваемый отпуск по уходу за детьми существует в более чем 170 странах, но положения соответствующих законов везде отличаются, – говорит Роу-Финкбайнер. – Мы не против того, чтобы заимствовать чужой опыт. Но мы должны создать такую социальную политику, которая подходила бы именно нашей стране».

Каким образом?

Начиная с малого.

Вместо того чтобы напрямую бороться с федеральным законодательством, общественное движение MomsRising стремится к тому, чтобы городские советы и администрации штатов приняли местные законы об оплачиваемых больничных листах, как это уже удалось сделать в Сиэтле, Вашингтоне, Портленде, Орегоне, Нью-Йорке, Сан-Франциско и Коннектикуте{254}. Они пишут письма и онлайн-петиции в поддержку принятия местных законов, направленных на оплату отпусков по семейным обстоятельствам и внедрение удаленной работы для сотрудников. Такая деятельность сейчас активно проводится в Атланте, Далласе, Фениксе, Филадельфии и Чикаго{255}. Они надеются, что эти меры помогут снизить проблему сверхзанятости и нехватки времени и люди поддержат их инициативы. Блэйдс смотрит в экран своего компьютера и улыбается: «Вы просто должны начать и делать, если есть хотя бы небольшая вероятность успеха».

Что бы было, если бы я не работал так много? Что бы было… если бы я на самом деле старался быть примером для подражания тем, кто работал со мной? Делай я это сознательно, мог бы я больше времени проводить с семьей и лучше концентрироваться на работе? Быть более креативным? Более эффективным? Только последняя, неоперабельная стадия рака мозга позволила мне увидеть все эти вещи с другой стороны.

Юджин О’Келли, бывший CEO KPMG[34]

Работая над полотном «Тайная вечеря», Леонардо да Винчи постоянно отвлекался от рисования, иногда даже на несколько часов, и казалось, что он бесцельно о чем-то мечтал. Это не понравилось его заказчику, настоятелю храма Санта-Мария-делле-Грацие, и он попросил писать картину быстрее. Да Винчи ответил нескромно, но точно: «Великие гении иногда достигают большего, когда меньше работают».

Тони Шварц,

Be Excellent at Anything

Компания по разработке программного обеспечения Menlo Innovations[35]в Энн-Арбор в штате Мичиган. На часах чуть больше 10:00. Пятница. Грег Хаскинс и его напарник-программист сидят за одним монитором. Они должны написать сложный код для проточного цитометра, который очень важен для исследований в области СПИДа и онкологических заболеваний. Программа должна с легкостью выполнять 180 тысяч измерений клеток в секунду и быть простой, чтобы с ней могли работать даже студенты. Хаскинс одет в джинсы и голубую клетчатую рубашку. На его плече висит слюнявчик. На коленях он качает маленькую дочь.

Хаскинс передает ребенка напарнику и, не прерывая разговора, подходит к доске для записей, висящей на стене. Его коллега, пожилой седовласый мужчина, забирает слюнявчик и дает ребенку бутылочку.

В огромном помещении площадью 1500 квадратных метров Кристи Трейдер сосредоточенно работает за компьютером, пока ее сыновья восьми и девяти лет играют в хоккей с мячом на отполированном бетонном полу. На соседнем столе мальчишки, у которых сейчас летние каникулы, выложили свои поделки, мелки и электронные игры, написав на листке бумаги: «Девочкам запрещено входить на территорию лагеря мальчиков. Мамам можно». Три собаки тихонько дремлют в сторонке.

Рич Шеридан, сооснователь и CEO Menlo, сидит с довольным видом в центре шумного офиса. На его визитке написано: «Главный сказочник и экскурсовод в Menlo». Он высокий блондин с глубоким, низким голосом. Он улыбается. Все время. Шеридан говорит, что он совершенно точно знает, какую рабочую культуру хочет создать в противовес тем несчастным местам, которые вынимают всю душу и выжимают все силы. Большую часть карьеры он провел именно в таких местах. Он говорит, что его компания была основана только на одном принципе – получать удовольствие.

Шеридан утверждает, что в корпоративной Америке «все не так». По его словам, большинство руководителей не понимают, что креативность и эффективность работы людей достигаются предоставлением им независимости и возможности оказывать влияние на происходящее. Сотрудники должны понимать цель своей работы, а не просто сидеть долгие часы в офисе и отвечать на телефонные звонки до середины ночи. «Мы все время погружены в работу и забываем о том, что все мы люди. Что у нас есть дети и стареющие родители, – говорит Шеридан. – Для меня лично это очень важно: у меня растут три дочери. Я провел много времени в “корпоративном рабстве”. Это было ужасно. Я любил свою работу, но она полностью меня изматывала. Мой босс распоряжался моим временем и делал это крайне нерационально. Я так страдал, что хотел вырваться из этого рабства». Он настолько устал, что после «краха доткомов»[36], когда Шеридан все-таки лишился работы, первой его мыслью было открыть станцию проката каноэ в Миннесоте.