- А почему после побега вы не обратились за помощью к графу? – Спустя некоторое время все же спросила я.

- Мы были молодыми, полными надежд и мечтаний, хотели доказать всему миру, чего стоим сами по себе, раз уж нам так упорно не хотели давать быть вместе, а потом заявиться пред светлы очи ее отца богатыми и счастливыми.  – Тут он покачал головой и грустно, но как-то светло, улыбнулся. – Какими же мы были наивными и глупыми… Потом появилась ты и мы просто хотели сохранить свое тихое счастье. Конечно, мы собирались встретиться с графом, но чуть позже, когда ты подрастешь, а я немного окрепну в финансовом плане, обзаведусь связями. Хотя подобный мезальянс, купец и графская дочь, все равно не понравился бы ее отцу. Это ведь не принц и даже не сын визиря. Но по крайней мере он бы знал, что Аврора жива и у него появилась внучка. Однако, до этого светлого мига, как я говорил, мне нужно было окрепнуть, потому что при том влиянии, что было у твоего деда в Фаргоции, с него сталось бы отобрать у меня и тебя, и твою мать. А потом… Потом Авроры не стало и я не хотел потерять еще и тебя, ведь после такого, граф никогда бы не позволил тебе остаться со мной.

Даа… История достойная романа. Только вот случилась она с моими родными и близкими, а потому трогала за самую душу.

Некоторое время мы просто сидели обнявшись, думая каждый о своем.

Молчание прервал профессор, о котором мы уже и забыли. Прокашлявшись, он спросил:

- И как граф отреагирует на то, что у него есть внучка, которая претворяется мальчиком и учится в школе для мальчиков?

- В том-то и беда… - Тяжело вздохнул отец. – Я совершенно не могу предугадать его реакции. – И после напряженного молчания добавил. – Но рассказывать все равно придется. При его силе Дара он без проблем увидит в воспоминаниях Лейлы мое лицо, да и поймет, что она вовсе не та, за кого себя выдает. Все-таки он будет ее персональным наставником.

- А может Лейле лучше бежать? – Внезапно спросил профессор. И они вдвоем вопросительно на меня посмотрели.

- А вы не думали, что побег еще больше его насторожит и заставит землю носом рыть, но найти все, что обо мне известно? Вас, профессор, первого допросят. Да всех допросят… - Вздохнула я. – И про опекуна вспомнят, чей корабль стоит в Новерлине. И дорога туда одна, а для побега у нас ничего не продумано.

- Ты права, сердечко. – Отец поцеловал меня в висок и обратился к профессору. – Поздно метаться. Нужно, наконец, поговорить с графом.

Дальше был ужин, за которым мы все как-то подавленно молчали, а потом меня отправили на кухню отрабатывать вместе с Писелием свое наказание. К слову вчера этот гаденыш пришел, но вот что-либо делать наотрез отказался. Так и просидел весь вечер на лавочке свысока глядя на всех, кто был на кухне.

Однако, перед началом отбытия трудового наказания я решила зайти переодеться, где и услышала очень интересный разговор, а вернее ор, доносившийся из комнаты мальчишки.

Как стало понятно, это кричал его отец, герцог Новерлина, который обвинял сына в инфантильности и придурковатости, которая привела к тому, что скоро не только весь университет и школа будут над ним смеяться, но и вся Тализия. А все, мол, из-за его матери-истерички, которая разбаловала сына и превратила в то, кем он стал. Однако, следом следовала высказанная в нецензурной форме надежда, что хоть здесь из него сделают человека достойного своего титула и предков. А потому он обязан исполнять все предписания связанные с учебой и бытом, а также наказаниями, которые ему назначает ректор. И если он еще хоть раз услышит, что его сын от чего-либо отлынивает, то лично прилюдно высечет. Все равно такими темпами, от его репутации ничего не останется.

Жестко, конечно, но должно подействовать. А вообще раньше надо было уделять сыну внимание и принимать участие в его воспитании, вот и не было бы сейчас у него таких проблем.

С тех пор мальчишка и правда начал помогать на кухне, только делал все так неумело и коряво, что повара только глаза закатывали, но исправно нагружали работой.

У меня же в этот вечер работа прошла как-то мимо. Нет, я делала все, что мне поручали. Вернее, делали руки, а голова была занята совершенно другим, а точнее, чем же закончится разговор отца и новоиспеченого дедушки. Все-таки от этого зависело мое будущее.

Поэтому сразу после отработки я направилась в покои профессора. Вернее, попыталась, но на территорию университета меня никто не пропустил, так как для школьников без соответствующего разрешения или сопровождения этот путь был закрыт.

От души пнув кладку стены, я прилично ушибла большой палец на ноге и решила, что от дурной привычки пинать ногами что ни попадя надо отучаться. И, прихрамывая, отправилась в свою комнату. А там выяснилось, что в соседние комнаты въехало еще несколько мальчишек, как оказалось, тех самых подпевал Писелия, о которых говорил Рыжий. Правда конфликтов пока никаких не было, что радовало.

В комнате Нарим долго пытался вызнать, отчего я такая смурная и нервная. Но я все отнекивалась, пока, наконец, просто не попросила его сегодня меня не трогать, пообещав обо все рассказать завтра. По-моему, он немного обиделся, но смысла заражать друга своими волнениями и опасениями на ночь глядя я не видела.

А через некоторое время за мной зашел Ромич и проводил в покои профессора. Он, конечно, уже догадался, что вокруг меня сгущаются тучи, а потому тоже был нервный и немного дерганый, но перед тем, как открыть передо мной дверь, крепко обнял и сказал что, чтобы ни случилось, он всегда найдет способ быть рядом. Его забота и искреннее участие подбодрили меня  и помогли немного успокоилась. Как говориться, что бы ни случилось, мы обязательно прорвемся!

Ну, что сказать. Дед меня принял, без каких-либо сомнений и вопросов, что на некоторое время даже вышибло почву из-под ног.

Когда он меня увидел, то с его губ сорвалось:

- Аврора…

И быстро преодолев разделяющее нас расстояние, он крепко прижал меня к себе, но тут же отпустив, отошел на шаг и начал рассматривать, продолжая держать за плечи.

- Нет, все же не она… - В уголках его глаз появились слезинки. – Но твой отец прав, ты очень на нее похожа.

Не удержавшись, он снова прижал меня к себе.

- Как же я рад, что ты существуешь, и я тебя нашел!

Объятия и такая эмоциональная реакция по сути совсем еще чужого человека выбили меня из колеи, и я просто стояла столбом.

- Ну, да что это я… - Взял себя в руки мужчина. – Пойдем, присядем.

При этом он так глянул на отца, который почему-то выглядел помято, и профессора, что те как-то сразу поняли, что им здесь не рады и, бросив на меня подбадривающие взгляды, ретировались.

Мы проговорили с ним до глубокой ночи. Он рассказывал мне о матери, которую я по совершенно непонятной причине действительно начала считать своей, о ее проделках и любви к сладкому. Мое собственное восприятие матери, которой я тоже совершенно не помнила, наложилось на то, что и настоящая Лейла потеряла ее слишком рано. А потому как-то так вышло, что эти два размытых образа совершенно гармонично слились воедино. Вот такие вот выверты сознания. Я даже с каким-то облегчением и радостью просто приняла тот факт, что Аврора моя мать, а сидящий напротив еще нестарый, но уже и давно не молодой мужчина с внимательными добрыми глазами, мой дедушка. Самый настоящий и родной, которого в той, прошлой жизни, у меня никогда не было.