— Что ты собираешься делать? — с дрожью в голосе поинтересовался вампир, видимо, моя изготовившаяся к метанию камней фигура пробудила в нем некоторые сомнения в здравости моего рассудка.

— Станцую танец призыва страшного проклятия на голову насекомого из арсенала шамана племени с Забытых островов, — как можно убедительней заявила я, хотя и шамана, и острова выдумала только что.

— Да? — искренне удивился мальчишка. — И подействует?

— Конечно, — уверенно заявила я. — Когда шамана съело племя каннибалов, то практически все вымерло из-за жесточайшего несварения.

Видимо, паука тоже впечатлила печальная участь каннибалов с Забытых островов. Дожидаться, пока я закончу обещанный танец, он не стал, угрожающе щелкнул жвалами и медленно потащился в мою сторону. Доболталась, покусай меня упырь! С досады я метнула камни, не особо целясь. А когда тут из себя эльфийского стрелка разыгрывать, если на меня такое насекомое ползет? Камни разлетелись в разные стороны, барабанной дробью ударились о панцирь насекомого, пол, стены, отчего паук задергался в разные стороны. Некоторые срикошетили и полетели обратно, заставив меня невольно вскрикнуть и резко пригнуться, чтобы импровизированные снаряды коварно не угодили в лоб. Монстр среагировал на звук и бросился в атаку. Я вскрикнула от ужаса, метнулась в сторону, но липкая пакость держала ногу в крепком плену и еще не была готова к нашему стремительному расставанию. Я судорожно дернулась пару раз, потеряла равновесие и грохнулась на пол на спину. От боли в глазах потемнело, и я со смесью удивления и ужаса наблюдала, как прямо надо мною проплывает круглое, как бочонок, брюшко паука. Оставалось только молиться, чтобы он благополучно проскочил мимо, не наступив на мое беззащитно распростертое тело и не задел нечто жизненно важное для вампиров. Повезло. Видимо, и вампирские молитвы Всевышний иногда слышит.

Паук благополучно миновал меня, не задев даже когтем. Я с замиранием сердца слушала, как терлись сочленения его панциря между собой и как скрежетала его броня, когда задевала стены. Когти его многочисленных лап клацали по булыжникам, оставляя на них глубокие борозды. Затем послышался вскрик ужаса и топот убегающих прочь ног. Вампир явно решил, что противостояние с голодным пауком ничем хорошим не закончится. Следом послышалось клацанье когтей последовавшего за хозяином пса. Монстр воинственно застрекотал и пошуршал за быстро удаляющимся обедом. Перспектива остаться голодным его явно не радовала. Вот и славненько. Без вампира и его пса как-то спокойнее.

Подождав немного для верности, я осторожно поднялась на ноги. Пусть паук не нанес мне травм, но сегодня я почему-то все время падаю, а это чревато какими-нибудь скрытыми ранениями. И тем не менее задерживаться здесь явно не стоило. Того и гляди, вернется паук, а тут я, прилипшая к полу, как муха — к варенью, и будет у него на одно блюдо больше, если он вампира догнал, или утешительный приз, если нет.

Противная пакость, нагло налипшая на ступню, на поверку оказалась паутиной. Я некоторое время рассматривала липкую субстанцию на собственной ноге и даже пыталась ее соскоблить, но не преуспела. Рука все время прилипала, а обломком булыжника удавалось отскрести такую маленькую часть, что пробовать и дальше не стоило — до утра провозишься. Я тяжело вздохнула и решила, что выпутываться буду иначе. Паутина — субстанция липкая, но ведь она наверняка рвется.

Попыталась сделать шаг — ничего. Одна нога спокойно его сделала, а вот вторая сдвинулась только на пару миллиметров. Но когда меня останавливали подобные мелочи? Правильно — никогда. Вампир я или нет? А вампиры — они поупрямее некромантов будут. По крайней мере те из них, что я знала, именно такими и являлись.

Если ноги не двигаются, можно помочь им руками. Неужели три свободные конечности не смогут вытащить одну застрявшую. Слышала я, какой-то мужик умудрился себя за волосы из болота вытянуть. Врал, наверное, но ведь и я не из болота тянуть себя собираюсь.

Я опустилась на четвереньки и поползла, пользуясь когтями, как кошка, которой вздумалось подняться по стволу дерева. Понадобились титанические усилия, чтобы хоть как-то продвинуться. Миллиметр за миллиметром паутина растягивалась, уступая моему натиску, внутри поднималась волна ликования. Если эта штука растягивается, значит, она рано или поздно порвется и отпустит на свободу. И я тянула, тянула, напрягаясь из последних вампирских сил. А сил уже практически не осталось. И тут, когда я в очередной раз перенесла руку, чтобы запустить когти в просвет между кладкой из древних булыжников, пальцы наткнулись на предательскую пустоту. Я попыталась было исправить положение, судорожно шаря вокруг в стремлении нащупать точку опоры, но тщетно. В полу отсутствовал изрядный кусок кладки. Лишь рыхлая земля с примесью строительного мусора. Раскрошилась ли кладка от времени или это паук постарался — не важно. Я все еще пыталась цепляться за землю, когда под второй рукой сдвинулся камень. Я замерла на месте, малодушно надеясь, что показалось. Но нет. Камень дернулся еще раз и выпал.

Меня поволокло по полу, превращая и без того жалкие остатки платья в несусветные лохмотья, безжалостно царапая обнаженные части тела разными неровностями. Сначала я верещала, но в рот тут же угодила каменная крошка и пыль, и я стала кашлять и отплевываться. Раздался резкий хлопок, паутина лопнула, я обрела долгожданную свободу и беспрепятственно заскользила дальше, тщетно пытаясь затормозить хоть чем-нибудь. Мои когти оставляли в полу борозды, но скорость не особо снижалась. Час от часу не легче. Хорошо хоть от липкой дряни освободилась. Главное, чтобы не размазало о какую-нибудь стену. Такая перспектива меня не устраивала.

В это время из-за угла появился явно раздосадованный паук. Голова его была низко опущена, то ли притомился, то ли вынюхивал чего. Не похоже, что он догнал свою добычу, не заглотил же он ее целиком. Он же не змея. Насколько я помню, процесс пищеварения у пауков длительный и оригинальный — так быстро не управился бы. Насекомое наверняка слышало мое приближение, но никак не среагировало. Может, паук посчитал, что это нечто обычное для катакомб. Я же старалась лишний раз не дышать и мужественно не теряла сознание, хотя то и другое мало чем могло мне помочь.

Удар о паучью голову был жесткий и болезненный. Неудивительно, при такой толщине панциря насекомого. Кости не затрещали, что само по себе неплохо. Жвалы меня не перемололи — просто невероятное везение. От неожиданности паук подпрыгнул, поднялся на дыбы, тем самым подбросив меня своей паучьей мордой вверх. Я взмыла к потолку, вереща на все лады. Кажется, мои дикие вопли вызвали небольшой обвал где-то дальше по коридору, из соседнего ответвления высунулась чья-то любопытная клыкастая морда, но, увидев паука, решила не вмешиваться в наши странные игры.

Долетев до потолка (благо, он не был таким высоким, чтобы не достать совершенно, но и не особо низкий, а то опять ударилась бы), я резко вцепилась когтями в кладку, но и тут не повезло. Что-то халтурили древние строители. Раствор на сторону продавали, что ли? За какой булыжник ни схватись — выпадает. Так что, неожиданно вооружившись булыжниками, я полетела вниз, крепко сжимая по каменюке в каждой руке. Ими и огрела злосчастную тварь по голове, как только приземлилась на ее спину сверху. Несмотря на мои усилия, на панцире не осталось даже вмятины. Паук еще раз подпрыгнул, яростно щелкнул хелицерами и ринулся вперед, не разбирая дороги. Впрочем, насекомому такого размера, да с таким крепким панцирем дорога в принципе ни к чему, главное где-нибудь в особенно узком месте не застрять.