Ублюдок до сих пор не осознает, что происходит. Алкоголь лишил его половины рассудка. Филатов толкает уличную дверь. Росс не противится и шагает следом. Каждый должен расплачиваться за свои грехи. И нет тому исключений. Я полностью в этом уверен и тверд в своем намеренье.

За пределами клуба давно стемнело. Немноголюдно. Стоило нам переступить порог, как Росса тут же хватают двое из шестерок Филатова.

— Но! Господа, без рук! Я предпочитаю, чтобы меня касались женщины. — Отмахивается. — Пусти, сам пойду.

Спокойно двигается рядом. Скрываемся за углом клуба. Филатов уже все подготовил. Мы отвезем ублюдка за город в заброшенный ангар. Влад когда-то уже хотел сжечь заживо Росса. Тогда ублюдку повезло, но, видимо, от судьбы действительно не убежать.

— Ты узнаешь эту машину, Росс? Ты же валялся в этом багажнике.

— За это время могли бы и побольше тачку купить. Тесно мне. Ноги затекают.

— Поездка будет последней, давай полезай.

— Алиев, ты совершаешь ошибку. Вот отвечаю. Мне похрен за что, но ты пожалеешь.

— Мансур, — оборачиваюсь к главному шакалу Филатова. — Выруби его. Довольно.

Я больше не желаю смотреть в наглые глаза Росса. Сплевываю. Открываю дверь внедорожника, усаживаюсь на место рядом с водительским. Филатов лично берет управление автомобилем. Заводит мотор. Жмет педаль газа. Остальные шестерки поедут следом.

— Учти Фархад, если играть со мной вздумал, то дорого за это заплатишь.

Сквозь зубы рычит Влад. Нервно сжимает руль и только прибавляет скорости.

— Ты знаешь, что совершил Росс в прошлом. Мне не нужна его женщина. Ты получишь обратно Саманту.

Филатов снова рычит и в исступлении повторяет:

— Не называй. Не называй ее так! Это Варюша. Моя единственная супруга. Она просто оступилась. Она любит меня. Только меня.

— Конечно.

Тварь. Низкая тварь подобная Россу.

Автомобиль стремительно выезжает из города. Мы движемся по трассе и Кошка уже в который раз обрывает мой телефон звонками. Приходится отключить. Я сейчас не в состоянии говорить спокойно. Да и вообще говорить.

Перед глазами и в мыслях Айше. Моя возлюбленная сестра. Моя кровь. Она тоже могла бы выйти замуж. Стать матерью. Подарить нашей семье наследников. Эта рана никогда не затянется. Я до конца дней буду нести траур. Тщательно скрывать ото всех. Айше уже не вернуть.

И я не могу позволить Россу продолжать жить как ни в чем не бывало. Пусть горит. Возвращается в преисподнюю. Его там заждались.

Автомобиль съезжает с трассы в поле. Дальше по грунтовой колее. Филатов сбавляет скорость. Его трясет. Он сильно волнуется. Ему не терпится покончить с ненавистным врагом. В полумраке я вижу ангар. На два этажа высотой, не меньше. Ржавое заброшенное чистилище. Останавливаемся. Выходим из авто. Филатов становится рядом с багажником и подзывает Мансура:

— Плесни из бутылки воды ему на лицо, я хочу, чтобы это жалкое отродье было в сознании, когда я лично жечь его буду.

Мансур выполняет приказ, и Евгений Росс приходит в сознание. Первые секунды, он дезориентирован, но быстро вспоминает. Его вышвыривают из тачки заламывают руки и насильно ставят передо мной на колени. Наглый ублюдок. Он смотрит мне в глаза и ухмыляется. Также нагло он смотрел на Айше, когда лишал ее невинности. Гнев застилает взор. Замахиваюсь. Ударяю Росса в челюсть. Он сплевывает кровь.

— Может, хотя бы объяснишь? М? Алиев. Что я, блять, тебе сделал?

Он снова возвращает взгляд. Смеется. Издевательски пропускает брань в мою сторону.

— Увести. Исполняйте приказ.

Мансур поднимает Росса и тащит в ангар. Смотрю ему вслед.

— Алиев, только не отдавай Саманту! Слышишь? Позаботься о моей жене и дочери.

И не собирался. Филатов слышит заявление. Нервничает. Ходит кругами по земле со скошенным сухостоем. Ржавые двери в ангар со скрежетом открываются. Мансур толкает Росса внутрь, захлопывает полотно. Теперь сталось облить все бензином и чиркнуть спичкой. Филатовские шестеренки подходят к багажникам.

— Нужно много бензина Фархад, я хочу, чтобы отродье еще при жизни испытал боль и ужас.

— Заткнись Влад.

Опять закуриваю. Пять лет назад бросил. И снова за старое. Заранее прокручиваю в голове финал сегодняшней ночи. А стало ли мне легче? Нет. Пальцы обжигает тлеющий фильтр, бросаю его под ноги. Шакалы достают канистры и ставят возле машин. Ртом выдуваю отравляющий дым.

— Подожди Филатов, я должен поговорить с Россом.

— Мы так не договаривались.

— Условия смеешь выдвигать?

Ушлый Влад опять на взводе. Напрягает свою пасть, показывает зубы. Дергается, хрустит шеей. Плевать. Подождет. Быстрым шагом двигаюсь в ангар. Единственная тусклая лапочка слабо освещает потемки. Евгений Росс стоит у железных труб, ведущих к потолку. Меня замечает, недовольно цыкает.

— Ну и нахера ты сюда пришел?

Радоваться должен. Возможно, я подарю Россу право на жизнь. Ублюдок недовольно сопит.

— Замолчи и послушай! — срываюсь на крик, иду к Женьке, на ходу достаю из нагрудного кармана старую фотографию, сложенную в несколько раз. — Смотри, смотри гад, — тычу пальцем в изображение Айше. — Узнаешь эту девушку?

Росс хмурится. Фокусируется. У него плохое зрение. Очков, естественно, с собой нет.

— Снимок моей группы с института? Да, знаю. Айше. А чё?

— Айше Алиева. Моя родная сестра. Что между вами было? Только не смей врать, Росс.

— Ну, нравилась она мне. Хорошая девчонка.

— Не испытывай мое терпение! Вы были близки?

— Были и что с того?

— Ублюдок! — хватаю Росса за грудки, роняю фотографию. — Я лично тебя придушу. Она умерла! Слышишь? Айше была мусульманской девочкой. Ты осквернил ее. Неверный!

Гнев затмевает взор. Снова ударяю Росса по лицу. И получаю обратно.

— Так ты конкретизируй! Мы были близки, как друзья. Да, мне нравилась Айше. Мы даже один раз целовались. Как давно это было? Я не трахал твою сестру. Айше нравился другой парень. — Росс отталкивает меня. Поднимает с пола снимок. — Вот, Женька Колбасин.

Не верю своим глазам.

— Что ты такое говоришь? Лжешь! Моя сестра не могла полюбить этого…толстяка. Рыжего. Со светлыми бровями. В растянутом свитере прадеда, из-под которого торчит воротничок рубашки. Аллах!

— Единственная девушка, отшившая Евгения Росса. Так-то тебе тоже нравятся женщины с пышными формами? Да? Я тогда был откровенным дрищем. Клянусь, что говорю правду. Викой клянусь…

— Нет, не трогай Викторию.