– Ты мне мешаешь, – ответил Адам, подходя к «Волнолому» с правого борта. – Отработаем, я тебе все расскажу.

* * *

Винни не торопился внутрь контейнера, он дожидался сигнала тревоги от вахтенного. Но вот на крыше рубки вспыхнул прожектор и повернулся в сторону замеченного вахтенным судна. Одновременно с этим взревела сирена...

* * *

Адам подвел баркас к «торговцу» на приличной скорости и сбросил обороты в тот момент, когда «Феникс» коснулся своим бортом борта «Волнолома». Джонни Большой и Джонни Маленький, вооруженные абордажными крюками на фалах, бросили их, не дожидаясь команды командира, и когда острые лапы якорьков впились в борт жертвы, пираты закрепили фалы на утках.

– Лечь в дрейф! Лечь в дрейф! – дважды передал в микрофон Говоров. – Риппер, прочисти-ка ему уши!

Риппер и Дакота тут же обстреляли из автоматов ходовую рубку.

* * *

Капитан Мэри оценил преимущество баркаса над надувной корпусной лодкой. Высокие борта – вот в чем крылась его уникальность. Пиратам не понадобились ни веревки, ни трапы. Рослый, одетый во все черное, как и остальные, пират оттолкнулся от планшира и легко перемахнул через борт «Волнолома». Капитан заострил внимание на одном штурмовике, тогда как его маневр повторили еще двое.

Риппер скользнул к рубке и прижался к ней спиной. Его товарищи тоже сместились, но только вдоль борта, давая дорогу следующей тройке.

Филд Мэри не выполнил приказа – не лег в дрейф. Как ни готовил он себя к нападению пиратов, с волнением справиться не смог. На борту его судна разворачивались реальные события... Чего стоил убедительный монолог Винсента Трователло, ему только предстояло узнать. «Пираты нападают не для того, чтобы убить. Их цели – грабеж, захват заложников или судна. Выброси из головы сомалийских дикарей и представь цивилизованных людей. Они не станут палить напропалую. Представь и нашу команду, укомплектованную профессионалами». Для безопасности экипажа Винни выбрал следующий вариант действий: тревога, легкая паника, организованное отступление в отсек. «Это даст пиратам свободу действий и буквально облегчит доступ к товару».

...На борту его судна разворачивались реальные события, и они не шли ни в какое сравнение с теми, которые Подкидыш технически неграмотно назвал «реконструкцией». Если ему посчастливится, он сможет реконструировать вот это нападение.

– Лечь в дрейф! – прозвучало в третий раз.

«Черт!»

Мэри выругался и только теперь, оттеснив рулевого, убрал ручку газа на себя, простонав: «Стоп машина!»

– Ну надо же! – дернул головой Адам, мастерски удерживая баркас в одной спарке с траулером. Он сбросил газ, включил реверс и снова дал оборотов. Теперь оба судна легли в дрейф, и только ветер и течение медленно перемещало их.

Говоров ступил на борт «Волнолома» последним и остался под прикрытием Риппера.

Последним – это не ускользнуло и от внимания Винни...

Подкидыш здорово рисковал, оставшись по внешнюю сторону контейнера. Но он не простил бы себе, если бы упустил момент, когда его «лучший враг» ступит на борт этой ловушки и поднимется на последнюю ступень своего счастья, нимало не догадываясь об этом.

Винни буквально в упор рассмотрел первых трех боевиков, отметив их слаженные действия. Его палец лежал на спусковом крючке, и он был готов отстрелять в противника в любое мгновенье.

Он скрывался за контейнером, припав на одно колено; его надежно маскировала тень от этой громадной емкости, внутри которой скрывались четыре боевые машины.

Следующая тройка...

Один – огненно-рыжий, единственный из тех шестерых, проникших на борт, без головного убора; остальные носили кепи – с козырьком, но без околыша. Второй – тоже высокий, очень координированный. Он скользнул дальше своего предшественника, вдоль борта, легко, кружа вокруг своей оси, как в танце, но не поднимаясь выше уровня фальшборта. В таком стиле передвигаться было удобнее и быстрее. Этим фирменным финтом Винни он напомнил уличного баскетболиста...

Третий был среднего роста. Он попал под луч прожектора, и его круглое, будто безбровое лицо показалось Винни мертвенным.

Третья смена...

Уже девять человек на борту.

Сколько же их всего? Легион?

Матрос с сухогруза назвал приблизительную цифру – «десять или больше».

Десятый и одиннадцатый. Перебор.

Винни мог доиграться. Номер одиннадцать находился в нескольких шагах от него, и если бы Подкидыш почесался, тот различил бы его в тени контейнера. По сути дела, сейчас Винни был нейтрализован. Однако он вышел из этой ситуации, медленно отступая к левому борту, буквально по одному сантиметру отвоевывая пространство.

Говоров ступил на борт последним и поднялся в рубку.

– Вы капитан этого судна? – спросил он у Мэри, удостоив рулевого мимолетным взглядом.

– Да.

– Почему сами несете вахту? Что, вахтенный занемог?

– Вы не поверите, но...

– Я в своей жизни повидал всякого, так что... Бумаги на груз! – потребовал Говоров.

– Они в моей каюте, в сейфе.

– Тогда почему бортовой журнал на мостике? Ладно, можете не отвечать. Принесите бумаги. Риппер, проводи его до каюты. Внутрь не заходи, но дверь оставь открытой. Не своди с него глаз.

Сергей, дожидаясь возвращения Мэри, открыл судовой журнал.

Не прошло и пяти минут, а Риппер и Мэри вернулись. Бегло ознакомившись с товарно-транспортными накладными, Говоров присвистнул:

– Ба, да эта посудина набита спутниковым оборудованием! Получатель – индийская компания «Ризек-Эйч Глобал», Мумбаи. Обычно стоимость товара занижают. Но даже по заниженной цене он тянет на три с половиной миллиона.

Пираты встретили эту радостную новость залпом из оружия и выкриками.

Говоров спустился на мокрую палубу. К этому времени поднялся ветер, подбросив вверх водяную пыль.

Это судно годилось для материнской базы как никакое другое. Сергей жаждал перемен; ему не терпелось перевести это судно в бухту и заняться его перестройкой. А попутно – вернуть баркас Муслима на его законное место, поставить на прикол, замазав название «Феникс». То чувство удовлетворения, которое Сергей испытывал на протяжении нескольких месяцев, высохло до состояния апатии. Время шло, а он (так ему казалось) не приблизился к цели ни на йоту. Что, если он оказался неправ и Лидинилла так и не появится на Острове? Что, если он исчерпал лимит посещений, если вообще это так можно назвать? Кто знает, не разошлись ли пути-дорожки глав двух «родственных» организаций? Лидинилла все больше кренился в сторону жестокости и в отдельных случаях приходил в бешенство, тогда как Муслим, образно говоря, жирел, найдя это теплое местечко, где его поили, кормили и одевали; а «государственная и частная протекция» – всего лишь миф, искусный ход террориста. Если это так, то...