— Ты, конечно, можешь бежать дальше, но тогда эти парни тебя всё равно поймают. А можешь сделать единственный разумный шаг.

Ругнувшись, Фурия схватила девочкину руку и позволила вытащить себя на карниз. Она перепрыгнула через высокую стенку и приземлилась на плоской крыше.

Снизу донеслось напряжённое кряхтение: полицейский был совсем близко.

Незнакомка скривилась:

— Там, откуда я родом, принято говорить «спасибо».

— Спасибо, — буркнула Фурия, отлично понимая, что это прозвучало не очень-то искренне.

Покачиваясь, она встала и осмотрелась. Но её взгляд то и дело возвращался к девочке, которая даже не пыталась убегать от полиции.

У неё были короткие чёрные волосы, так плотно прилегавшие к голове, что казалось, её голову окунули в ведро с дёгтем. Она носила тёмную кожаную куртку со множеством молний, красно-белые полосатые лосины и неуклюжие ботинки на шнурках, доходившие ей почти до икр. «Не очень-то подходящая обувь для лазания по крышам», — подумала Фурия.

— Кэт, — сказала девочка. — На самом деле — Каталина.

Она по-прежнему радостно улыбалась. Фурия попыталась припомнить хоть кого-нибудь с такой широченной улыбкой, но не смогла. Кэт будто светилась изнутри, хотя классической красавицей назвать её было сложно из-за довольно большого носа и широких скул.

Кэт казалась измождённой, как и многие в этом поселении. Фурия попыталась понять, экслибра перед ней или человек.

Кэт махнула рукой:

— Уходи.

Фурия обернулась и увидела полицейского, который уже карабкался через карниз.

— Ты?! — вырвалось у него при виде Кэт. — Да я же тебя знаю!

— Да, — сказала Кэт. — В этом-то вся загвоздка.

Она почти элегантно подняла ногу, повернулась, изображая пируэт, полоски на лосинах вытянулись, и тяжёлый ботинок угодил прямо в лицо полицейского. Удар был настолько быстрым и точным, что Фурия едва поверила своим глазам.

Челюсть полицейского хрустнула, и он потерял равновесие. Бедняга с криком полетел вниз, но полёт этот длился недолго. Грохот от его падения был настолько сильным, что с соседней крыши вспорхнула стая голубей. Затем последовало несколько секунд тишины. Всё гетто, казалось, затаило дыхание.

Кэт по-прежнему улыбалась.

— Теперь мы выиграли некоторое время. Второй сейчас наверняка трясётся от страха.

Внизу, в проходе, раздался свист. Затем полицейский прокричал что-то, задрав голову, но слов Фурия не разобрала.

Вообще-то это не имело значения, потому что теперь их могли обвинить в смерти полицейского.

— Ты со мной?

Фурия обернулась и увидела, что Кэт уже перемахнула на другую сторону плоской крыши.

— Ты его просто-напросто…

— Да. И мне бы не помешала сейчас чашечка чая. Вот я и спрашиваю: ты со мной? Скорее!

Наконец Фурия почувствовала, что снова может пошевелить руками и ногами. Она последовала за девочкой, но колени её дрожали. Сначала Фурия едва двигалась, затем побежала быстрее, и противоположного края крыши девочки достигли почти одновременно.

— Ты как будто делаешь это не в первый раз? — хрипло спросила Фурия.

— Ага.

— Теперь они думают, что это была я.

Кэт пожала плечами:

— Им же нужно найти виноватого.

Фурия хотела возразить, но Кэт схватила её за руку и потянула к узкой дощечке, перекинутой на соседнюю крышу. От одного вида этого мостика у Фурии закружилась голова.

— Если бы не этот случай, они прицепились бы к чему-то другому, — сказала Кэт. — Они всегда что-нибудь да найдут. Это же полиция. Их послала Академия. — Она произнесла последнее слово с таким отвращением, будто уже от одного упоминания Академии по коже бежали мурашки.

Следующие несколько минут Фурия продвигалась по лабиринту карнизов и узких дорожек между кирпичными скатами, вдоль по крутому хребту крыши, вокруг маленьких башенок с бойницами. С улицы снова и снова доносился свист, но ни разу он не раздался прямо под ними. На крыше их никто не преследовал, хотя на пути им попадались экслибри и люди, ютившиеся здесь на чердаках, в хижинах, лачугах и в деревянных домиках. Гетто было безнадёжно перенаселено, и целые семьи вынуждены были перебираться на крыши. Пахло варёными овощами и угольными печами.

Они наверняка пробежали целую милю, а может, и больше, когда Кэт вдруг остановилась. Убедившись, что никто на неё не смотрит, она указала на ряд печных труб — шесть ржавых выступов на широкой стене.

— Вторая справа.

Фурия не поняла, чем эта труба отличается от остальных, но тут Кэт отодвинула в сторону закруглённую металлическую заслонку. Поглядев в отверстие, Фурия увидела уходящую вниз лестницу.

— Сначала ты, — приказала Кэт. — И поживее!

— Почему я?

— Потому что я знаю, как закрыть вход изнутри. Что может очень нам подсобить, если кто-то нападёт на наш след.

Фурия недоверчиво поглядела на свою спутницу и, согнувшись, шагнула в трубу, достаточно широкую как раз для одного человека, и начала спускаться. Преодолев несколько ступенек, она оказалась в помещении без окон, очень узком, но длинном. Это была полость внутри стены, воздуховод, в который было выведено шесть труб. Фурия вдруг вспомнила слова Финниана: «…кто-нибудь с ещё более паршивым настроением, чем у него. У Каталины бывает жутчайшее настроение, особенно если её вызывает на работу кто-нибудь из этих мерзких типов вроде Иеремии».

Над её головой на лестнице появились ноги в красно-белую полоску и чёрные башмаки.

— Посторонись! — Кэт захлопнула металлический люк и спрыгнула.

Фурия быстрым шагом отошла на безопасное расстояние, сжала кулаки и приготовилась к тому, что последует дальше. Кэт благополучно приземлилась на пол и прошла к печи, находившейся в другом конце помещения.

— Чаю хочешь? — спросила она.

— Почему ты мне помогаешь?

— За тобой гоняется полиция. Здесь, в гетто, это достаточно веский повод, чтобы взять тебя в союзники.

— И это единственная причина?

— Кто знает, быть может, мы подружимся, и тогда я ни на секунду не пожалею, что сделала это. Так что не будь идиоткой, а то мне становится не по себе и у нас обеих появляется мерзкое чувство. — Она подняла чайник. — Ну так как?

Фурия покачала головой.

— Что ж, чувствуй себя как дома, найди уютный уголок… где-нибудь здесь. — Кэт поморщилась, окинув взглядом беспорядок, царивший в её убежище. — Тут вообще-то кавардак, но ты просто расчисти себе место.

Фурия осмотрелась, не выпуская при этом из вида Кэт.

В жилище её новой знакомой был не просто кавардак — Кэт развела жуткую грязь. Воздух был таким затхлым, будто здесь не проветривали несколько недель, повсюду громоздились немытые стаканы и тарелки с остатками пищи, валялась мятая одежда. На полу лежали матрас и два спальных мешка, рядом стоял открытый ящик, который, наверное, служил Кэт платяным шкафом. Лишь оглядев эту каморку во второй раз, Фурия наконец поняла, чего здесь не хватало, — нигде, ни под одеждой, ни под мусором, она не увидела ни одной книги.