— Я сейчас поем и поеду снова.

— Опять в Нюрнберг? Ты разве вчера не все сделал?

— Нет, осталось еще кое-что.

— Тогда я с тобой.

— Нет, нельзя. Ты там мне будешь мешать. Придется все время оглядываться на тебя. Я вернусь до вечера. И вместе пойдем к «Черному Франтишеку». Как обещал.

Смотрит на стол: — Откуда все это?

На столе основательный деревенский завтрак.

— Ты приготовила? У меня же ничего не было дома.

— Это Мария — жена Франтишека принесла. Очень приятная женщина. Садись, ты, наверное, проголодался?

— Да, поесть совсем не мешает. Потом некогда будет.

Садится за стол.

12:00. Визенштрассе, 42.

Генри оставил мотоцикл в проезде между домами. Несколько раз прошелся недалеко от здания, на первом этаже которого расположены административные помещения службы безопасности концерна. Иногда уходит довольно далеко от проезда. Не выдержал, позвонил по телефону 0911-746-4112.

После двух гудков телефон ответил:

— Дроммер слушает.

Генри закрыл телефон.

Через двадцать минут из подъезда выходит Дроммер, не спеша идет к кафе «Хабба Хабба», заходит в него.

Генри выдерживает паузу. Следует за ним с большим отрывом, так как на улице мало прохожих.

Заглядывает в кафе, знакомится с вывешенным меню, но не остается в кафе. Уходит по улице Ангерштрассе, мельком взглянув в угол кафе и убедившись, что у мужчины, расположившегося под картиной с сидящим усатым мусульманином, имеется небольшой шрам.

Проходит несколько вперед, садится на скамейку в небольшом парке на площади Меланхтон за Хасперштрассе. Вход в кафе виден плохо, но Генри уверен, что Дроммера он не пропустит.

Дроммер выходит из кафе, идет по Ангерштрассе до дома 10, входит в него.

Увидев Дроммера, Генри быстро переходит почти по диагонали Хасперштрассе и появляется у двери дома Дроммера почти одновременно с ним.

Не спеша поднимается следом за Дромером на второй этаж. Оказывается у дверей квартиры в момент, когда тот уже открыл дверь. Резким движением заталкивает Дроммера в квартиру и закрывает за собой дверь.

Удивленный Дроммер:

— В чем дело? Кто вы?

— Спокойно. Ответьте на несколько вопросов. Ваша фамилия Дроммер?

— Да.

— Вы ведете дело журналистки Блюхер?

Дроммер, возмущенно:

— Какое право вы имеете задавать такие вопросы?

— Имею право.

Недвусмысленно сует ему в бок дуло пистолета с глушителем:

— Отвечай. У нас мало времени.

— Да.

— Как мне найти Хартманна, вашего начальника службы безопасности концерна?

— Почему я должен отвечать тебе? Мне все равно не жить. Буду шестым.

— Каким шестым?

— Бруно рассказал, что ты уже убил пятерых из его группы. Несколько человек ранены. Двое попали в руки полиции. Он убегает из страны, так как захваченные утром раненые обязательно сдадут его.

— А тебя сдадут?

— Надеюсь, что нет. Я имел дело только с Бруно. Но это не имеет значения. Ты все равно застрелишь меня.

— Ты прав. Но если откровенно расскажешь все о Хартманне, у жены и детей не будет неприятностей.

— Не смей трогать мою дочь!

— Это мне решать. Пойми, мне ничего не стоит найти ее. Но если ты спокойно расскажешь мне все о Хартманне, мне незачем будет искать твою семью.

— Если поклянешься, что не тронешь семью, я расскажу все, что тебя интересует. Он меня ни во что не ставил. Постоянно унижал. Чего мне его беречь?

— Клясться не буду, но твердо обещаю. Где я его могу застать после работы? Куда он ходит, где живет? Есть ли семья?

— Он женат и есть сын, но он с ними не живет — они где-то в Саксонии. Хвастался как-то, что раз в месяц заказывает девушек по вызову. Живет за городом, в Ляйнбурге на улице Хауптштрассе, 8. Это за пиццерией «Да Косимо». Нужно повернуть влево, дом метрах в сорока. Обычно вечером не задерживается после работы, едет сразу домой. Имей ввиду, что он вышел из спецназа, и так легко, как со мной, с ним не управишься.

— Как я его узнаю?

— Армейская походка, рост больше метра восьмидесяти сантиметров. Из дома после рабочего дня мало кто выходит. Легко узнаешь.

— Хорошо. Мне достаточно. У тебя есть еще вопросы, просьбы?

— Кроме того, о чем мы говорили, просьб нет. Но я же не боевик, чиновник. Тебе не помеха. Если можно — не стреляй. Если нельзя — кончай все скорее. Только профессионально.

— У меня предложение: если сейчас же уедешь из Нюрнберга и не будешь никому звонить, кроме семьи, я тебя оставлю в живых. Но покажи мне комнату, запирающуюся снаружи.

— Спальня запирается. Если оставишь ключ в двери, я выйду только вечером, когда придет жена. И сразу же уеду. После сегодняшнего мне все равно не работать в концерне.

Генри запирает Дроммера в спальне, бросает ключ на пол, уходит.

13:30. Ляйнбург, около кафе «Цум Дорфстодл».

Генри оставил мотоцикл рядом с кафе. Зашел пообедать.

Через полчаса выходит из кафе. Едет на мотоцикле по Хауптштрассе до Марктплатц. Возвращается по Бахгассе и мимо Сберегательного банка сворачивает направо к дому Хартманна.

Видно, что в доме никого нет. Нет и ограды. Разворачивается и едет в Нюрнберг.

18:00. Визенштрассе. Недалеко от дома 42.

Генри следит за выходом из дома.

Из дома выходит Хартманн, садится в машину. Действительно, высокий мужчина с армейской осанкой и походкой. Уезжает.

Генри тоже уезжает через несколько минут за Хартманном. Обгоняет его на четырнадцатой дороге, переходит на третью и приезжает в Ляйнбурн раньше Хартманна. Оставляет мотоцикл на Марктплатц, пешком идет до пиццерии «Да Косимо». Заходит и заказывает легкий ужин. В окно ему виден проезд к дому Хартманна.

Хартманн проезжает мимо пиццерии, сворачивает к дому. Входит в дом.

Через полчаса Генри выходит из пиццерии, проходит до дома Хартманна, стучит в дверь.

Хартманн открывает дверь, оглядывает Генри:

— В чем дело? Вы ко мне?

— Да, меня послал Дроммер. Просил кое-что передать на словах. Можно войти?

— Чертов чиновник недоделанный. Не мог сам приехать? Полдня ждал от него сообщений. Ну, чего там?

— Так можно войти? Рассказ не короткий. Это о журналистке.

— Ладно, входи.