Если снижается уровень соматомедина, то и уровень тестостерона будет снижаться по запросу центрального регулятора. Как поведет себя центральный регулятор при массивном введении тестостерона извне? Согласно принципу обратной связи, он получает информацию о резком всплеске концентрации тестостерона в плазме крови, сигнал о том, что система не подчиняется. Первая реакция центрального регулятора – пиково снизить концентрацию соматотропного гормона и собственного тестостерона. После того, как этот механизм не срабатывает, центральный регулятор запускает иммунный ответ, который проявляется дистрофией яичек и угнетением продукции собственного тестостерона. Подобный пример можно привести с любым другим биорегулятором, вводимым извне.

Исходя из этого примера, практические рекомендации в рациональном применении биорегуляторов будут следующие:

– Необходимо мониторировать и интерпретировать расширенную панель гормонального пула.

– При любой гормонозаместительной терапии имеет смысл назначать сначала минимальные дозы препаратов с плавным повышением концентрации при необходимости.

– Терапия центральными биорегуляторами должна проводиться только при условии отсутствия проблем с каналами передачи информации от мембран к центру и наоборот.

– Необходимым условием перед началом применения терапии является обеспечение органов и тканей кислородом в достаточном количестве. В тяжелых случаях кислородного голодания нельзя применять терапию без предварительного достижения необходимой концентрации кислорода в тканях путем гипербарической оксигенации.

– Дальнейшее изучение биохимических каскадов центральной регуляции целесообразно путем исследования культуральных сред стволовых клеток.

– Необходимо в обязательном порядке ориентироваться на обратную связь, а именно, учитывать при любой гормональной терапии изменение уровня центральных гипоталамических биорегуляторов.

Это перспективное направление, первые шаги в котором уже сделаны. Оно предоставляет ряд возможностей термодинамического воздействия на организм. Основным агентом, действующим на тело человека посредством давления, является атмосферный азот. Сегодня существуют представления об азоте как об инертном газе, который не играет никакой роли и не вступает в какие-либо реакции с живой материей. Это старый подход, сформированный учеными, когда все описательные теории строились на активности кислорода, а значение азота было незаслуженно нивелировано. Однако атмосфера земли существует давно и, как нам показывает геохимический анализ археологических данных, количество азота давно и постоянно поддерживается на постоянном уровне. Но с чем это связано, современная наука ответить не может. Единственный вопрос, на который ответила наука, – это то, каким образом достигается такое постоянство. Азот гораздо быстрее улетучивается из атмосферы в космос, нежели кислород за счет более малой молекулярной массы. Примерно, атмосфера теряет в год пять миллионов тонн азота. С помощью чего компенсируются эти потери?

Баланс атмосферного азота поддерживается путем извержения вулканов. Таким образом обеспечивается равномерное парциальное давление азота в атмосфере на протяжении многих миллионов лет. Сама Земля гарантирует нам постоянство N2. А так ли уж азот биологически инертен, как это представлено? До сороковых годов прошлого века считалась, что так и есть, пока специалисты не начали заниматься глубоководными работами.

Первый регулятор подачи воздуха с поверхности был запатентован в 1866 году Бенуа Рукейролем – французским горным инженером, который в 1860 году изобрёл регулятор утечки сжатого воздуха для использования в наполненных загрязнённым воздухом шахтах. Этот прибор состоял из контейнера со сжатым воздухом и шланга. Позже Огюст Денейруз адаптировал его для автоматической подачи воздуха под водой.

Регулятор работал по принципу сухой и мокрой камер, мембраны и клапана. Система приводилась в движение вдохом (пониженное давление) и выдохом (повышенное давление). Регулятор был способен создавать давление в дыхательном аппарате равное окружающему давлению. Изобретателям был выдан патент № 63606 на устройство. Именно этот аппарат и описал Жюль Верн в романе «Двадцать тысяч лье под водой».

В 1878 году Генри Флюсс изобрёл первый удачный подводный аппарат с замкнутой схемой дыхания, использующий чистый кислород (ребризер). Однако вскоре у водолазов возникли новые проблемы, так как в то время не было известно, что чистый кислород, вдыхаемый под давлением, становится токсичным на глубине более 20 м, и время его вдыхания должно быть ограничено.

В 1910-е годы был усовершенствован регулятор подачи кислорода и изготовлены баллоны, которые могли выдерживать давление газа до 200 атмосфер. В 1943 году Жак-Ив Кусто и Эмиль Ганьян изобрели первый безопасный и эффективный аппарат для дыхания под водой, названный аквалангом, который в дальнейшем Кусто успешно использовал для погружения на глубину до 60 метров без каких-либо вредных последствий.

После изобретения автономных аквалангов, ученые стали отмечать гибель аквалангистов при погружении на глубину вследствие так называемого азотистого опьянения. И поскольку такие вещи стали происходить массово, на это обратили внимание, и вопрос был более детально изучен.

Азотистое опьянение начинается при погружении более чем на 40 метров (до 5 атм.), и бесследно исчезает, если аккуратно и постепенно поднять человека с глубины (не путать с кессонной болезнью!). С точки зрения термодинамики, азотистое опьянение есть не что иное, как вмешательство азота в биохимические процессы. На этом основан метод ксеноновой терапии, которая набирает обороты на сегодняшний день. В крови и тканях при обычном атмосферном давлении азот растворяется в определенном количестве. То есть, имеется некий предел его растворимости. Если давление повышается – он растворяется в большем количестве. Но есть другие инертные газы, которые при обычном давлении растворяются в крови интенсивней, чем азот. Например, газ ксенон, который растворяется в 28 раз лучше в крови, чем азот, при обычном давлении, а поскольку он инертный, то не обладает токсическим эффектом.

Первооткрыватели этого метода добавили в дыхательную смесь вместо азота ксенон для использования в ингаляционном наркозе! А сейчас есть аппараты ксеноновой терапии – ультрасовременный метод лечения в неврологии, наркологии и психиатрии.

Во многих прогрессивных клиниках сейчас переходят именно на ксеноновый наркоз. Но, как и у всех инновационных методов, у него есть и некоторые минусы – дороговизна газа и высокое его проникновение через пластиковые перегородки операционных (источники сообщают, что на этапе внедрения, ксеноном «дышит вся операционная бригада» вместе с пациентом, однако никаких отрицательных явлений за этим не последовало).

С точки зрения термодинамики очень интересна работа с разными газовыми смесями. Работая с ними, мы можем вызывать состояния релаксации без негативных последствий. Возможно разгружать психику, снимать стресс и тревожность, купировать панические атаки и прочее. Этот метод напрямую термодинамически-обоснован и базируется на работе третьей сферы. Он позволяет нам, уже меняя качественный состав среды, добиваться положительных эффектов на входе в систему. Нужно анализировать, нужно экспериментировать, нужно изучать. Кроме ксенона, есть и другие инертные газы, которые можно использовать в будущем. Учитывая, что мы придаем большую роль в качестве лечебного фактора атмосферному давлению, мы можем для определенных состояний использовать смесь газов в барокамере. Еще эффективнее – использовать смесь газов в термодинамическом реабилитационном зале. Этот метод позволит поднять настроение людям и устранить хроническую губительную депрессию. Метод интересен еще и тем, что он полностью сочетается с методом гипербарии, с методом термического воздействия, с кинезиотерапией и с коррекцией.