– Землю куда высыпают? – спросил Редкозуб.

– Как обычно, рядом с могилами. Директор кладбища кому-то звонит, докладывает и показывает рукой, где экскаватору следующую могилу копать. Кстати, какой стандарт глубины у могилы?

– Кажется, два метра, – подсказал Кравченко.

– Они меньше копают. Парни с лопатами спрыгнули, чтобы выровнять, там глубина им до ушей. А среди парней нет ни одного близкого по росту к Иващенко. Сплошные недоросли…

– Это понятно, – объяснил Лесничий. – С двухметровой глубины можно будет только в воздух стрелять. Докхантер предусмотрительный. Шестой, посмотри по окраинам кладбища. «Айдаровцев» на позициях не видно?

– Я как раз смотрю. Нет, пока никого. Наверное, одновременно с Докхантером заступят.

– Понял. Шестой, продолжай наблюдение. Докладывай любые изменения. Суматоха! Нашел полковника?

– Он в стороне находится. Деревня Суматохино… Но я родом не оттуда, честное слово.

– Там «Айдар» стоит, – подсказал Иван Иванович. – Оттуда до кладбища два часа добираться. Если не застрянут. Дороги там вообще нет никакой. Но у них полный комплект БМП. Могут на гусеницах добраться.

– Иван Иванович, а чем твой разведвзвод занят?

– Пока отдыхает.

– А несколько БМП вам нужны?

– Понял.

– Личный состав Докхантер уничтожит. А машины можно будет захватить. Я не думаю, что с ними оставят сильную охрану.

– Все. Я звоню своим мальчишкам.

– Сначала выслушай, какие меры предосторожности требуется принять. Мы не знаем дистанцию, на которую стреляет магнитный резонатор. И еще там будет беспилотник летать. Выходить ближе к позиции только после пролета беспилотника.

– Понял…

Когда прибыли в деревню Суматохино, к американскому полковнику отнеслись равнодушно. Не желали показать ни дружбы, ни вражды и не интересовались, почему он по-украински не разговаривает. Короче, отношение было почти такое же, как к вороне, сидящей неподалеку на дереве и непрестанно «каркающей». Впрочем, точно так же равнодушно, без почтения, бойцы батальона «Айдар» отнеслись и к генералу Балану. Тем не менее, понимая, что им доверили серьезное дело, внимательно выслушали инструктаж, который полковник проводил с офицерами, а генерал Балан переводил на украинский язык, поскольку офицеры английского не знали.

После инструктажа полковник пересадил помощника майора Лукаша на ящики с аккумуляторами в самый конец салона внедорожника, а сам сел на переднее пассажирское сиденье. На внедорожнике и поехали в сторону кладбища, оставив генерала Балана с его машиной в Суматохине, откуда он должен был координировать действия бойцов «Айдара».

Ехали неторопливо, по-другому ехать дорога не позволяла. На подъезде к кладбищу, глядя в навигатор на своем планшетном компьютере, полковник показал командиру взвода место, где тот должен стоять и ждать сигнала генерала Балана, чтобы выдвигаться в сторону кладбища. БМП осталась в жидком лесочке, а внедорожник благополучно добрался до кладбища. И уже там, на месте, позвонил генерал Балан и передал сообщение директора кладбища, что могилы-окопы готовы.

Внедорожник тем временем остановился рядом с кладбищенской конторой и сразу занял боевую позицию, с которой было удобно стрелять.

– Готовьте резонатор, – приказал полковник Лукашу и его помощнику, открыл дверцу и вышел. Оба сотрудника, оставшиеся в машине, хорошо знали, что им делать, Хантер в них не сомневался.

Директор кладбища был человеком не молодым и русский язык знал. Сразу пошли посмотреть на подготовленные окопы, которые вообще-то совсем не интересовали полковника, но ему требовалось дать время Кристиану Лукашу и его помощнику, чтобы подготовить резонатор.

– А это и есть те знаменитые инфернальные дольмены? – спросил он, глядя на странные сооружения, похожие на большие собачьи конуры.

– Какие дольмены? – не понял директор слова «инфернальные».

– Ну, просто – дольмены.

– Они самые и есть.

– Это из-за них сторож погиб?

– И не только сторож. Раньше, когда еще я здесь не работал, и другие люди из-за них погибли. Какие-то чертовы убежища… Лучше к ним даже не приближаться.

Докхантер не верил ни в Бога, ни в черта, но приближаться к дольменам не пожелал, рассмотрев их издалека…

Микроавтобус оставили на базе под охраной Ивана Ивановича, к которому вот-вот должна была подъехать смена. Сами «волкодавы» выехали на грузовике. Машину оставили, как и в первый раз, под каменистым холмом с крутыми склонами, но в этот раз на склон взбираться не стали, но обошли холм так же, как обходили перед рассветом по пути с кладбища. Дорогу Лесничий хорошо запомнил, несмотря на то что преодолевал ее еще в темноте и в другую сторону. Вышли сначала к углу кладбища, оттуда двинулись в сторону дольменов, где, не доходя до места, разделились на две равные группы.

Командир вместе с Редькой и Суматохой должны были поймать момент, когда никто не будет иметь возможности наблюдать за ними, и забраться в дольмены – в каждый по человеку. Второй группе, состоящей из Иващенко, Кравченко и Редкозуба, следовало притаиться среди могил позади дольменов, и Редкозуб должен был поставить взрывные устройства в холмы земли, выброшенной из могил-окопов. Когда произойдет взрыв, земля осыпется в окопы, превратив их в настоящие могилы, где будут похоронены каратели из батальона «Айдар». Создавать направленные взрывы сапер «волкодавов» умел хорошо.

Копание могил к моменту появления боевой группы на кладбище было завершено. Лесничий с товарищами застал только завершающий момент, когда копатели всей бригадой уже выбрались наверх и стояли рядом, показывая директору кладбища завершенную работу. Тот что-то сказал, очевидно, одобрил, и копатели все вместе отправились в административный корпус. Директор пошел за ними, заметно прихрамывая на одну ногу.

Момент занятия позиции настал.

– Шестой, я – Первый. Опасности не видишь?

– Все спокойно.

– Моя группа! За мной! – тихо скомандовал в микрофон Лесничий. – Шестой! Страхуй.

– Уже страхую.

Пока директор и могилокопатели шли, отвернувшись от «волкодавов», требовалось забраться в дольмены. Проникновение было произведено за секунды без единой задержки и так ловко, словно «волкодавы» несколько месяцев отрабатывали подобные гимнастические упражнения. Со стороны никто ничего не заметил.

Теперь осталось только дождаться приезда полковника Хантера. Сергей Ильич глянул на часы. Ждать, в самом деле, оставалось недолго, максимум минут сорок. Но «уазик» на дороге появился только через час десять минут.

– Первый, я – Шестой. Прибыла машина. Сам, наверное, конкретно, видишь. А я эту машину провожал пару километров. Она сначала ехала в сопровождении БМП. БМП осталась вдалеке. Человек оттуда пересел в «уазик». Поехали на кладбище.