– Слушаю тебя, Сергей Ильич.

– Георгий Игоревич, мы готовы «покраснеть».

– Разговор кодируется. Можешь говорить свободно. Когда включать?

– Через три минуты. Чтобы я успел инструктаж дать.

– Понял. Я засек время…

– Конец связи.

– Конец связи.

Сергей Ильич переключился на внутреннюю связь:

– Шестой. Я – Первый. Через три минуты нас накроет покрывало «Красухи». Все электроприборы перестанут работать, в том числе и питание твоего прицела. Заранее подстройся под возможные выстрелы в помощников Хантера.

– А я ночным прицелом сейчас и не пользуюсь, Первый. Я с простой оптикой работаю, мне этого хватает.

– Тогда контролируй. Если до отключения всех систем резонатор начнет поворачиваться в нашу сторону… Задачу понимаешь?

– Конечно. Наконец-то, а то я конкретно ждать устал.

– Постарайся только ранить. Они нам пригодятся живыми свидетелями того, что делали. Четвертый!

– Слушаю тебя, Первый.

– Начинай через тридцать секунд. Пока радиосигнал есть.

– Работаю.

Эти тридцать секунд, казалось, длились вечность. Лесничий наблюдал одновременно и за полковником, который вдруг резко развернулся и пошел к своей машине, словно что-то почувствовал, и за могилами-окопами, в которых тоже что-то почувствовали солдаты националистического батальона. По крайней мере, они все встали на ноги и выложили оружие на край, будто бы к бою приготовились. И в этот момент громыхнуло сразу несколько взрывов. Кучи земли, по несколько кубических метров за каждым окопом, приподнялись и упали сверху на «айдаровцев», сразу повалив их и засыпав с головой, по сути, похоронив заживо.

Докхантер, не дойдя до «уазика» несколько шагов, резко обернулся на звук взрывов, но среагировал быстро, подавив в себе удивление при виде того, как покидают дольмены «волкодавы». Двумя скачками он подскочил к дверце, распахнул ее и залетел на переднее пассажирское сиденье. Ствол пушки начал поворот. Одновременно с этим машина завелась неприлично быстро. А если она завелась, ей уже не нужен аккумулятор, «уазик» может успеть отъехать достаточно далеко.

– Шестой! По колесам!

Выстрел снайпера просто разорвал покрышку переднего колеса. «Уазик», рванувший вроде бы резко, так же резко вильнул и остановился. «Волкодавы» были уже рядом. Шестеро бойцов. Трое бежали со стороны дольменов, трое со стороны могил. Докхантер выскочил из машины и, пытаясь опередить «волкодавов», хотел добежать до боевой машины пехоты, стоящей с открытым люком. Лесничий чуть подкорректировал свой бег и помчался наперерез полковнику. Пути их пересеклись рядом с углом лобовой брони БМП, на верхнюю поверхность которой Докхантер уже положил обе руки, чтобы они помогли ему запрыгнуть на саму броню. Но Сергей Ильич скорости не сбросил и с разбегу сбил полковника с ног весом своего тела. Однако упал и сам. На полковнике не было ни бронежилета, ни рюкзака, и он раньше вскочил на ноги, пытаясь вытащить пистолет. Но оставил эти попытки, увидев, что ствол автомата противника уже смотрит ему в грудь.

– Пистолет… Осторожно… Двумя пальцами вытаскиваешь… И на землю… Сам – спиной ко мне, руки на броню.

Это было провалом, поражением. И противиться этому Докхантер не мог.

– Нас кто-то сдал? – по-русски спросил он почти спокойно, хотя после быстрого бега еще задыхался. – Как вы оказались здесь?

– Слабы догхантеры против «волкодавов»… – усмехнулся Лесничий, заламывая полковнику руки за спину.

Второй «волкодав», остановившийся рядом, связал руки так, что кисти оказались вывернутыми ладонями наружу. В таком положении руки вообще не способны что-то сделать.

– И «докхантеры» тоже, – добавил тот, что связывал.

Лесничий посмотрел на часы. До момента выключения установки РЭБ оставалось еще шесть минут. Когда включатся электроприборы, можно будет доложить полковнику о завершении операции, а потом позвонить Стерху и попросить прислать людей, чтобы забрали на нужды батальона вместе с БМП и «уазик». Впрочем, на ней «волкодавы» могут и сами уехать. И на одном из БМП. Тем более у них трое пленных.

– Шестой! Я – Первый. Ты там не замерз? Погреться не хочешь?

– С радостью, командир.

– Ты охрану у БМП видишь? Трое «курилок», как ты говорил.

– Вижу.

– Окажи дружественную помощь Ивану Ивановичу…