Мои глаза расширились.

— Данило разорвет его на куски. Он не политик.

Анна поджала губы, в ее глазах мелькнул огонек. Она всегда знала, как поднять настроение своими выходками.

Я прочистила горло.

— Спасибо, что поддерживаешь меня. Не знаю, что бы я делала без тебя последние несколько месяцев. Ты моя лучшая подруга, и я люблю тебя.

Анна с трудом сглотнула и, быстро моргая, подняла глаза к потолку.

— Не заставляй меня плакать, Софи. Мне нужно поддерживать свою репутацию. Я много работала ради звания ледяной королевы.

Я хихикнула.

— Не волнуйся. Я никому не скажу, что ты сентиментальна.

Она сделала глубокий вдох, затем уставилась на меня суровым взглядом.

— Ты в порядке?

Я кивнула.

— Сейчас да.

— Что насчет сегодняшней ночи? Ты волнуешься из-за прошлого раза?

— Стараюсь не думать об этом.

— Не позволяй ему обращаться с тобой так, как он поступил тогда.

— Он не будет, — сказала я. — Я же говорила тебе, что он был осторожен и нежен, как только понял, кто я. Словно ему вдруг стало невыносимо прикасаться ко мне. — я старалась изо всех сил, но не смогла скрыть горечи в голосе.

— Поверь мне, он захочет прикоснуться к тебе. Возьми все под контроль. Не позволяй этому случиться.

— Не позволю.

Папин голос раздался из-за двери.

— Две минуты.

Анна посмотрела мне в глаза.

— Наверное, мне следует поспешить к своей семье. С тобой все будет в порядке?

Я глубоко вздохнула, затем нацепила на лицо твердую улыбку.

— Иди. Я в порядке.

Она быстро поцеловала меня в щеку, затем выбежала и закрыла за собой дверь.

Мои пальцы дрожали, когда я разглаживала свадебное платье и опускала фату на лицо. Это был мой день, и все же…

… сегодня на скамьях будут шептать не мое имя.

Потому что я была утешительным призом.

Суррогатная невеста.

И что ещё хуже — не моя сестра.

Я всмотрелась в свое отражение, мое лицо было размытым сквозь тонкую ткань фаты. В таком наряде я выглядела почти как Серафина, если не считать светлых волос. По-прежнему недостаточно хороша. Всегда недостаточно хороша. Но, возможно, Данило увидит сходство между моей сестрой и мной и только на секунду взглянет на меня с той же тоской, с какой смотрел на Серафину.

До того, как он поймёт, что я не Серафина. До того, как на его лице снова появится разочарование.

Меньшее, что он хотел.

Сорвав фату с волос, я отбросила ее в сторону. Мне надоело пытаться быть кем-то другим.

Данило должен был увидеть меня такой, какая я есть, и если это означало, что он никогда не посмотрит на меня дважды, то так тому и быть. С меня достаточно.

Я посмотрела на свой мобильник. Я переключила его на беззвучный режим, но на экране высветился номер Серафины. Она пыталась дозвониться до меня вчера, но я проигнорировала ее попытки связаться со мной. Во мне вспыхнуло чувство вины. Я любила свою сестру, никогда не переставала любить, даже если моя семья притворялась, что перестала. Долгое время мысль об отсутствии Серафины на моей свадьбе приводила меня в ужасную печаль, пока внезапно не перестала… пока мысль о том, что она будет там, не заставила меня забеспокоиться. Если бы Серафина была здесь, все говорили бы только о ней, даже если это было за моей спиной, и не только это, Данило столкнулся бы с тем, что потерял. Я не хотела, чтобы он смотрел на кого-то еще, кроме меня. Но я ничего не могла поделать с мыслями.

Номер Серафины наконец исчез с экрана, и я подавила вздох облегчения. Я хотела, чтобы этот день был обо мне. Разговор с ней сейчас только усилил бы мое чувство неполноценности. Сегодня я была эгоисткой.

Папа удивился, когда я вышла в коридор без фаты, но ничего не сказал. Мы взялись за руки, и он повел меня вниз по лестнице к подъездной дорожке, где ждал свадебный автомобиль. Сэмюэль стоял рядом, его бдительные глаза изучали наше окружение. В одной руке он держал мой свадебный букет — великолепную, размашистую композицию из белых цветов: роз, калл и более мелких замысловатых соцветий. Когда его взгляд остановился на мне, его лицо просияло, а улыбка немного ослабила мое беспокойство.

Папа подвел меня к нему.

— Разве она не великолепна?

Сэмюэль притянул меня к себе и поцеловал в лоб.

— Не могу поверить, что моя младшая сестра сегодня выходит замуж.

— Ты следующий, — поддразнила я, когда он протянул мне букет.

Он отстранился и кивнул, улыбка стала еще более напряженной. Сэмюэль выбрал Эмму не потому, что хотел ее. Его заставили заключить сделку в обмен на то, что Данило женится на мне. Иногда мне удавалось забыть этот факт, но теперь оно вернулось с силой, высасывающей душу.

Сэмюэль открыл мне дверцу, и папа помог мне забраться на заднее сиденье в моей длинной юбке. Сэмюэль сел на переднее сиденье, а папа занял место рядом со мной. Затем дал знак телохранителям в машинах впереди и позади нас, и мы поехали к церкви.

Нервы дико трепетали у меня в животе. Я покрутила помолвочное кольцо на пальце. Оно было прекрасным, и я все еще любила его. Иногда я удивлялась, почему Данило выбрал не тот дизайн, который был у Серафины. Я выбросила мысли о ней из головы. Она не будет присутствовать сегодня физически, и я не могу позволить ей занять место в моем сознании, даже если мне будет больно отстранить ее от самого важного дня в моей жизни.

До Церкви было всего пять минут езды. Она была выбрана из-за близости к нашему отелю и месту проведения свадьбы во избежании долгой поездки. Водитель остановил машину прямо перед входом, где по стойке смирно стояли четверо телохранителей.

Папа взял мою руку и поцеловал.

— Готова, божья коровка?

Я кивнула, хотя горло сжалось. Вот оно. Сегодня я выйду замуж за Данило и покину дом. Какой была бы моя жизнь сейчас? Я выросла в теплом и любящем доме. Данило был таким холодным и сдержанным, за исключением той единственной ночи, и нежность, которую он проявил ко мне позже, была неожиданной.

Папа открыл дверцу, вышел и, как и Сэмюэль, сначала огляделся, прежде чем протянуть мне руку. Я сомневалась, что кто-то станет меня похищать. Я никогда этого не боялась. У Каморры не было причин для этого. Они получили то, что хотели, и я надеялась, что влияние Фины на ее мужа предотвратит подобное.

Я вложила свои дрожащие