захлопнулась дверь квартиры. — Ты поэтому не хочешь переезжать ко мне, Леся? Потому что, Егор живёт рядом? Ты изменяешь мне с ним?

Произнося это, он придвигался ко мне все ближе и ближе. Его глаза горели недобрым огнём. Впервые в жизни мне стало страшно рядом с ним. Очень страшно. А он все продолжал надвигаться на меня, а я не понимала Егор уже дома, или еще не приехал. Автобус заказывало агентство и у него свой маршрут. Значит, Егор приедет домой позже.

— Ты с ума сошёл? — спрашиваю я, когда Паша подошёл вплотную и прижал меня к стене.

— Мне не нравится твоя глупая идея с модельным агентством, мне не нравится, что ты общаешься с какими-то сомнительными типами. Мне не нравится твоя странная подруга, мне не нравится...

— Хватит! — закричала я. — Слишком много «не нравится», ты не находишь?

— Ты моя будущая жена и должна...

— Я ничего тебе не должна! — закричала я, перебивая его. — И женой я тебе не стану.

Сказала я твердо и, оттолкнув его, пошла к двери, чтобы выпроводить его, но он снова схватил меня за руку.

— Что ты сказала? — прошипел он.

— Я не выйду за тебя, Паша. Все кончено, между нами. Уходи.

Наконец-то я это сказала. Наконец-то. Я много думала о нашей предстоящей свадьбе. И чем больше о ней думала, чем больше представляла нашу будущую семью, тем тяжелее мне становилось. Все внутри меня сопротивлялось и протестовало этому решению. Даже мое здоровье. Всякий раз, когда я думала о нас с Пашей, мне как будто, кто-то перекрывал кислород, становилось трудно дышать. Я задыхалась. А сейчас, сказав, что не выйду за него, как будто тяжелый камень, что висел на груди, рухнул, облегчая мое состояние. Тяжелый груз ушел, а вместе с ним вернулось чувство свободы. Облегчение.

Паша ничего не говорил в ответ, лишь сильнее сжимал мою руку. На его лице сменялись эмоции одна за другой. Недоумение, разочарование, гнев, злость.

— Отпусти, мне больно!

Я попыталась выдернуть руку, но не тут-то было. Он лишь притянул меня к себе ближе и перехватил за плечи, сильно сжимая их пальцами.

— Назад пути не будет, Леся, — наконец-то сказал он.

— Я назад и не собиралась. И отпусти меня.

— Почему?

— Я не твоя вещь и ты не вправе распоряжаться мной, указывать, что мне можно, а что нельзя. Я живой человек. И у меня есть чувства и свое мнение, которое стоит уважать.

— Вот, значит, в чем дело. Тебе не понравилось, что я не потакаю твоим капризам, — протянул он усмехнувшись.

— Это не капризы, Паша, — произнесла я. — Это называется, учитывать интересы другого, в не выставлять ультиматумы. Это моя жизнь и я не позволю её сломать.

— Мы собирались пожениться, — напомнил он.

— И я передумала.

— Это из-за него? — кивнул он в сторону двери.

И да и нет. Но это ему знать ни к чему.

— Это из-за меня. Я изменилась, и я больше не хочу делать то, что мне говорят. Я хочу, чтобы меня и моё мнение уважали и принимали. Я давно уже приняла это решение. И не изменю его.

Он снова сжал мои плечи с силой, поджал губы. Я уже была готова к чему угодно, к какой угодно ссоре, даже к тому, что он ударит меня, но Паша неожиданно отпустил меня.

— Ты ещё приползешь ко мне, но будет поздно, учти это.

Сказав это, он ушёл, громко хлопнув дверью.

Что? Я пожалею? Я приползу?

Да неужели?!

И меня такая злость взяла в этот момент. На глаза попалась, наша с ним фотография. Я схватила её и со всей силой бросила об стену. В ход пошла кружка, которую, он мне когда-то купил, а потом...

Я крушила практически все, на своём пути, не замечая того, что хожу практически босиком по осколкам.

Это я пожалею? Да никогда! Я прямо сейчас до безумия счастлива, что, освободилась от того гнета морального и физического, в котором находилась все это время. Находилась и совершенно не замечала. Не понимала, что может быть совсем по-другому.  Что может быть легко и свободно, что можно радоваться каждому мгновение проведённому друг с другом, а не напрягаться каждой встречи. Я думала, что Паша идеальный вариант для меня.

Не разобравшись, не поняв чего хочу, чуть не отдала жизнь этому домашнему тирану, как же хорошо, что тиранить, он начал ещё до свадьбы, а не после!

На диване увидела его толстовку, схватила её и затолкала в пакет, а потом пошла по квартире, заглядывая в каждый ящик, в каждый угол, выискивая все его забытые вещи, в том числе все то, что он мне когда-то дарил.

Все! Хватит, теперь будет так, как я хочу! Так как я решу! И будет все сейчас! Сейчас, а не потом! Я хочу жить сейчас, и я буду!

— Что здесь происходит? — раздался позади голос Ники. — Ты затеяла генеральную уборку, или это грабители разнесли все вокруг?

— Это я все разнесла, — спокойно ответила я подруге, заталкивая, надеюсь, последнюю найденную футболку, Паши в пакет.

— Что произошло?

— Все только началось, — сказала я, борясь с выскальзывающей из моих рук и из пакета злосчастной футболки.

— Что, началось? — с опаской спросила подруга.

— Жизнь моя только началась, понимаешь?

— Не совсем, — Ника растерянно смотрела по сторонам.

— Ты сказала ему, что передумала выходить за него замуж?

— Да.

— Что, у вас тут произошло?  Он что, тебя...

— Нет, он ничего, мне не сделал.

Я бросила футболку на пол и пошла за веником.

— У тебя синяки на запястье, — осторожно сказала подруга.

— Пускай, главное, что в моей жизни больше никогда не будет этого человека.

Я сделала шаг назад, наступив на что-то мокрое, скользкое, ноги разъехались в стороны, а я начала падать.

Сильная боль в руке. Это все, что я чувствовала. Всё остальное мгновенно отошло на второй план. Встревоженная Ника, бьющая меня по щекам, какой-то грохот. Картинка расплывалась, звуки исчезли, боль становилась острее. Потом резкий запах нашатыря и возвращающий реальность.

В забытье было так хорошо, даже боль ощущалась не настолько остро, как сейчас. Я закрыла глаза, но тут же ощутила, шлепки по лицу и голос Егора.

— Не закрывай глаза, Леся.

— Больно, — прошептала я.

— Потерпи, родная, потерпи.