Грохот болью взорвал мозг. Парсек разлепил глаза и застонал от яркого света. Как оказалось, он лежал на дне кузова небольшого грузовика. Руки были связаны за спиной. Голова гудела, веки казались налитыми свинцом, а лицо чужим.

«День сурка какой-то!» — неожиданно подумал он, вспомнив, как герой этого фильма каждое утро просыпался в одной и той же временной точке, и все начиналось сначала.

Кто-то схватил его за волосы и потянул вверх. Скользя подошвами ботинок по железу, Парсек поднялся. Его с силой толкнули между лопаток, и он полетел из кузова. Удержаться на ногах не представлялось возможным, и он снова упал, больно ударившись о твердую, как асфальт, землю.

— М-мм!

Рядом появились люди. Парсек не видел, но почувствовал это. Немудрено, тело превратилось в один сплошной оголенный нерв. В следующий момент он вскрикнул от боли в локтях. Его поставили на ноги и куда-то поволокли.

Сквозь разбитые веки Парсек видел, как его протащили через захламленный двор и столкнули вниз по лестнице. С трудом попадая ногами на ступени, заваленные обломками битого кирпича и стекла, он умудрился каким-то чудом не упасть и врезался в железные двери. Сзади послышались шаги. Кто-то спустился следом и отодвинул его в сторону. Скрипнули ржавые петли. Повинуясь неведомой силе, Парсек шагнул через порог и оказался в небольшом помещении, вдоль одной из стен которого сидели несколько вооруженных до зубов боевиков. На столе с низкими ножками стояли чайник и блюдо с остатками вареного мяса. От запаха пищи к горлу подступил ком.

Следующее помещение больше напоминало штаб. Посередине него на сдвинутых столах лежала огромная карта, вокруг которой стояли вооруженные люди. При появлении Парсека они все как один посмотрели в его сторону. Рослый, седой с окладистой бородой мужчина что-то спросил на арабском у конвоира. Тот принялся объяснять. Парсек не понял ни слова.

Не сводя с пленника взгляда, седой заговорил со стоящим рядом молодым боевиком. Когда закончил, тот кивнул головой и перевел:

— Фатах аль Багдади сказал, что вы летчик.

— Так и есть, — подтвердил Парсек и сморщился от боли в лопнувшей губе.

Переводчик развернулся к седому и стал что-то объяснять. Выслушав его, тот задал следующий вопрос:

— Откуда у вас вертолет?

— Нас везли на машине люди Джунаида, — стал рассказывать Парсек и увидел, как один из боевиков криво усмехнулся. Парсек понял, что он знает русский. Это был среднего роста черноволосый и единственный бритый мужчина. Волевой подбородок отливал синевой. Парсек колебался, но все же осмелился и спросил его:

— Что-то не так? Почему вы смеетесь?

Все развернулись к нему.

— Ибрагим, у тебя есть что сказать? — спросил кто-то.

— Все так, — поспешил успокоить боевик, которого, как оказалось, зовут Ибрагим. — Просто везли его мои люди. Джунаид выполнил первую часть плана и передал летчиков мне. Только потом они куда-то пропали, а сейчас появились на вертолете. Как в мультфильме про Чебурашку!

Парсек улыбнулся разбитыми губами.

— Только не Шапокляк на нас напала на дороге, а зеленые береты…

— Шакалы! — процедил сквозь зубы кто-то на русском.

— Продолжай, — разрешил переводчик.

— Ваши люди приняли неравный бой и были убиты. Но и спецназ понес потери. У них удалось выжить одному. Он-то и повел нас к месту, где должен был забрать вертолет. Уже в воздухе мне с другом удалось выбросить спецназовца и убить одного из пилотов.

Парсек закончил говорить и стал ждать. Было страшно. Он умышленно наврал про неравный бой, ведь история о том, как два гражданских летчика справились с командой зеленых беретов, точно походила на сказку.

— Там действительно был один с перерезанным горлом, — подтвердил кто-то.

— Что тебя так настораживает? — спросил переводчик Ибрагима на русском.

— Когда я узнал, что машина с летчиками не пришла в назначенное время, то выслал навстречу людей. Они нашли джип, рядом с которым оказались тела моих моджахедов. Но там не было ни одного убитого кафира!

— Возможно, их забрал второй вертолет, — выдвинул предположение Парсек. — Там в небе было тесно…

— Ну, что? — Гаер уставился Парсеку в глаза, а точнее, в глаз, поскольку второй так и не открылся из-за отека и походил на щель, которую проделали на лице под бровью тонким лезвием или скальпелем.

— Пока не знаю. — Парсек сполз по стене. — Но, кажется, поверили.

В комнате с единственным окном под потолком было холодно. Расположенная в подвале полуразрушенного дома, она была размером с кухню стандартной хрущевки. Из-за того, что пленников не выводили на улицу, дышать здесь было нечем, а видневшиеся в углах кучи фекалий и лужи мочи говорили о том, что они здесь не первые.

— Почему нас держат отдельно от американца? — спросил Гаер.

— Вертолетчика? Я не исключаю, что его попросту убили.

— Жаль парня, — неожиданно сказал Гаер.

— А мне нет, — отозвался Парсек.

— Что так?

— Он повел себя не как воин. Сдался.

— Но зато нам сохранил жизнь, — возразил Гаер.

— По логике вещей он привез двух инструкторов, которые будут готовить террористов-смертников, в том числе и для атак в его стране, — привел свой аргумент Парсек.

— Согласен, — Гаер вздохнул и тут же сморщился, прижав руку к груди.

Двери с грохотом открылись.

— Выходи! — раздался голос Ибрагима.

— Кто? — спросил Парсек, уже привыкший, что их выводят для разговора поодиночке.

— Оба!

Парсек взял Гаера под руку и стал выпрямляться.

— Я сам, — Гаер отстранился.

Шаря руками по грязной стене, Парсек подошел к дверям.

Ибрагим стоял на ступеньках, ведущих наверх, и перебирал четки.

— Куда теперь? — поинтересовался Парсек.

— Убивать вас будем, — безапелляционно заявил Ибрагим. — Медленно и страшно.

До этого момента Парсеку казалось, что он совершенно готов к такому развитию событий. В конце концов, каждый из них знал, на что идет. Но сейчас пол ушел из-под ног, стена двинулась куда-то вперед, в голове зашумело, а к горлу подступил ком.

Сзади послышался звук упавшего на пол тела.

Парсек с трудом обернулся. Гаер лежал на боку и улыбался.

— Что с тобой? — Парсек был удивлен реакцией подчиненного. Собственный страх враз отошел на второй план.

— Раз убивать, тогда пусть несут, — заявил старший лейтенант и подтянул колени к животу.

— Э-ээ! — возмущенно протянул Ибрагим и заглянул в комнату: — Зачем лежишь?