– Я Им Нари, – представилась в ответ мисс Им.

Они улыбнулись друг другу.

Возникла пауза. Сонджу почувствовала необходимость нарушить молчание:

– С нашей последней встречи в моей жизни произошли большие перемены.

Госпожа Чхо спросила:

– Ваш муж умер на войне?

– Нет.

Сонджу опустила взгляд на край атласной подушки, на которой сидела.

– Вам не обязательно рассказывать, – сказала госпожа Чхо. – Сперва выпейте чаю, и мы поедим вместе.

Ёнги принесла поднос с чаем и быстро ушла. Они говорили об импорте жасминового чая, который сейчас пили. О том, что иностранные товары, такие как сухое порошковое молоко и одежда в западном стиле, пожертвованная американцами, доступны также на чёрном рынке. Во время беседы Ёнги пришла снова и поставила между ними столик. Она приходила и уходила, ловко и быстро расставляя подносы с едой, и, переставив блюда с последнего подноса на стол, снова вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Госпожа Чхо, мисс Им и Сонджу сидели за столом и ели, несмотря на то, что было слишком рано для ужина.

Госпожа Чхо спросила:

– Как у вас прошла эвакуация?

– Мы вшестером – двое взрослых и четверо детей – гостили в доме моей золовки в течение трёх месяцев. А где вы жили в Тэджоне?

– Мы пережидали войну к юго-востоку от Тэджона. Вокруг нас во всех маленьких деревнях шли сражения, так что мы смогли вернуться только в конце марта, когда Сеул уже освободили.

Госпожа Чхо и мисс Им рассказали ей о нехватке еды и об ужасных вещах, совершавшихся обеими сторонами – всё это она уже знала, просто они находились в другом месте. Она рассказала им о том, как сложно было получать новости, об отчаянии людей и о том, какие болезни лечил муж золовки.

Сонджу даже не осознавала, что стабильно кладёт в рот еду, пока не наелась досыта.

– Всё очень вкусно, спасибо, – сказала она.

Госпожа Чхо прошла к двери, открыла её и позвала:

– Ёнги, пусть повариха выйдет поприветствовать нашу подругу.

Сонджу удивлённо подняла на неё взгляд.

– Мы с вами учились в одной школе. Разумеется, мы друзья, – пояснила госпожа Чхо так, словно эта дружба была для неё чем-то самим собой разумеющимся.

Благодарная за то, что её назвали другом, Сонджу слегка поклонилась госпоже Чхо, которая уже вернулась на свою подушку.

Через несколько минут в дверях появилась коренастая женщина средних лет с широким лицом. Она поклонилась Сонджу в знак приветствия, затем поклонилась снова, когда Сонджу похвалила её готовку. Когда повариха уходила, госпожа Чхо велела ей:

– Пришли сюда Киджу, чтобы она поприветствовала госпожу Ё.

«Госпожа Ё»? С другой стороны, а как иначе? Она уж точно не была «мисс», подумалось Сонджу.

Мисс Им сказала:

– Киджа с нами меньше месяца. Её предшественница уволилась, когда вышла замуж.

В гостиную вошла жилистая молодая женщина в плотной блузке из синего хлопка и тёмно-серых рабочих штанах монпе. Она тоже поклонилась Сонджу, затем развернулась и ушла.

Мисс Им сказала:

– Мне стоило предупредить: она не очень разговорчивая, но она талантливый повар.

Вскоре у них троих закончились темы для разговора. Они обменялись несколькими взглядами и слабыми улыбками. Чтобы нарушить неловкое молчание, Сонджу сказала:

– Вы спросили, что со мной случилось. Когда я рассказала своей матери о друге детства, за которого хотела выйти замуж, она решила срочно устроить мне брак с мужчиной, который жил далеко от Сеула, – перекатывая в руке невидимый мыслекамень, сказала она. – С этим другом я позже вступила в отношения, и в итоге мой брак закончился разводом год назад. Моя семья отказалась от меня. Я не могу видеться с дочерью, пока ей не исполнится восемнадцать, – её голос дрогнул. Она сделала глубокий вдох и продолжила: – Я переехала к своему возлюбленному, но он умер в ноябре.

Это неловкое признание просто выплеснулось из неё само, как река выходит из берегов после дождя. Сонджу поджала губы, чтобы больше ни одного предательского слова не сорвалось с языка.

Какое-то время в комнате царила тяжёлая, вязкая тишина.

– Где вы сейчас живёте? – спросила наконец госпожа Чхо.

– Я арендовала небольшой дом неподалёку от улицы Ахён-дон. В поезде вы сказали, что работаете вместе. Я подумала: возможно, вы сможете что-нибудь подсказать мне, что женщине в моих обстоятельствах можно предпринять.

– Тринадцать лет назад я тоже не знала, что делать со своей жизнью, – ответила госпожа Чхо. – Вы обязательно найдёте себе занятие по душе. В любом случае, навещайте нас в любое время.

Мисс Им переводила взгляд с Сонджу на госпожу Чхо и обратно.

– А теперь я расскажу вам, чем мы занимаемся, – госпожа Чхо на мгновение посмотрела Сонджу в глаза. – Это элитный клуб для влиятельных мужчин, где они могут встретиться с другими влиятельными мужчинами, поделиться информацией и обзавестись нужными знакомствами за ужином. Иногда здесь заключаются серьёзные бизнес-сделки – за подписанные контракты мы тоже получаем небольшую долю.

Сонджу, должно быть, выглядела озадаченной, потому что госпожа Чхо улыбнулась и добавила:

– Некоторые из наших гостей приходят сюда уже так долго, что стали нам друзьями.

– Я даже не знала, что такое существует, – сказала Сонджу.

Она задумалась, стоит ли ей здесь вообще находиться – в мужском клубе. Она взглянула на госпожу Чхо и мисс Им. Они казались такими элегантными и полными достоинства. Излучая уверенность, госпожа Чхо сказала:

– Ничего уникального или загадочного здесь нет: для определённого класса мужчин такие заведения существуют веками. Наши клиенты приходят сюда на обед или на ужин.

– Или и то, и другое, – вставила мисс Им. – Моя задача – убедиться, что всем им подают еду и напитки согласно их привычкам и предпочтениям. Иногда мы с госпожой Чхо беседуем с клиентами, когда это уместно.

Приличные женщины, контактирующие с мужчинами, ведущие с ними беседы, подающие им алкоголь – Сонджу требовалось время, чтобы переварить услышанное.

Госпожа Чхо заговорила снова:

– Позвольте показать вам главный зал. Между собой мы называем его «Чёрная Комната». Там клиенты ужинают.

Сонджу и госпожа Чхо прошлись по широкому коридору, где вдоль одной стены стояли на пьедесталах скульптуры, а другая стена была стеклянной: за ней виднелся японский сад. Три больших сосны, четыре валуна, выглядевшие так, как будто только-только начали падать и застыли, внезапно обретя равновесие, и несколько кустов можжевельника тут и там. Вид навевал задумчивость и ощущение безвременья.

Сонджу показала на другую стеклянную стену, перпендикулярную той, которая вела в сад.

– Это – Чёрная Комната?

– Да, – ответила госпожа Чхо. – Вид на сад оттуда немного другой, поскольку там видно две стены – ограду и переднюю стену дома.

В