Короткий разговор оставил прорву неловкости. Именно так Имма привыкла решать свои проблемы? Показывать милое личико и лживое бескорыстие?

«Возможно, я к ней несправедлива, ведь на данный момент Имма не совершила ничего дурного. Но… Жизнь в Клигаре научила предвосхищать проблемы, интуитивно ощущая чужое коварство»

Она мне не нравилась. Но я готова подождать, понаблюдать… И принять меры, если худшие опасения подтвердятся.

***

Родители с лёгкостью превращали в повод для гордости любые события, связанные со мной. Досмотр в Ассоциации Целителей – не исключение. Мама хвасталась на дамских чаепитиях о том, насколько же сильно меня обожает королева. Я была обязана хотя бы разочек посетить каждое мероприятие, дабы порадовать её многочисленных подруг.

Отец… Вёл себя более сдержанно, но, посылая за ним светлячков, я знала о том, что и он невзначай хватался пристрастностью королевы Марсейд. И, судя по всему, Патроклу особенно не нравилось подобное положение вещей.

Он являлся Святым Рыцарем, но родители будто бы забыли об этом. Отчасти я могла понять его чувства.

«Обидно, когда твои достижения не важны для самых близких…»

Самое очевидное решение: найти одного виновника и начать ненавидеть, верно, Патрокл? В любом случае, мне не хотелось с ним конфликтовать. Проблем и без того слишком много.

За три дня до назначенного визита в Ассоциацию… Ночью ко мне постучались в окно. Стук был ритмичным, немного скрипучим, но я безошибочно узнала почерк Астора и распахнула створки. Мой нареченный брат расслабленно устроился на подоконнике, устало разминая шею.

— Оборудование в королевском отделе… - начал он без приветствия. – Является наследием одного из благословленных богами.

— Вот как? – его слова слегка застали меня врасплох. – Такой же, как и я…

— Да, - кивнул Астор, - но это всего лишь механизм, копии которого используют во многих отделах. Он не особо чувствителен к тёмной энергии… Однако, может проверить человека на наличие ядов, токсинов и паразитов в организме.

— Как ты узнал про нечувствительность? – я нахмурилась.

— Пробрался туда ночью и немного поигрался с демонической силой, - честно признался Астор.

Нечто подобное я и полагала, а потому разозлилась:

— Просила же не рисковать понапрасну!

— Это не напрасно, если Либерия может пострадать, - жестковато отрезал Софетеон, качнув головой. – Не спорь со мной.

Он всегда был таким… Себе на уме. Если что-то решил – непременно сделает.

— Сними рубашку, - приказала я, вспомнив об одном моменте.

Астор смерил меня немигающим взором, а потом усмехнулся:

— Когда-то Либ была более милой…

После этих слов мне захотелось вовсе вытолкнуть его из окна. Несмотря на провокацию во взгляде, мужчина шагнул в спальню и начал медленно расстегивать пуговицы. Я знала, что его тело регенерировало от любых повреждений и только по этой причине он до сих пор жив.

Но всё же, Астор не мог столь быстро залечить определенные раны.

Его грудь и торс… Были совершенно чистыми. Ни единого пореза, только белоснежная, гладкая кожа.  Я сделала шаг вперёд, согревая дыханием его ключицы.

— Теперь Либерия удовлетворена? – одними губами шепнул Астор.

А я дёрнула мужскую рубашку и ловко нырнула за спину Софетеона, наконец увидев ужасающую картину.

Шрамы. Рваные раны. Чёрная, обуглившаяся кожа… Мои пальцы задрожали, чувствуя нестерпимый ток нагретой тьмы.

— Как ты… Только… Держишься? – с болью прошептала, сглотнув комок горечи.

Мою спину обожгло застарелым воспоминанием: прожженная кислотой кожа, агония и страдания в одиночку… Напрасно я думала, что для Астора самое худшее время осталось позади.

— Либерия, - в его голосе послышались неконтролируемые шипящие нотки, - ты видишь лишь часть картины. Не вс-сё. Мне действительно пришлось продырявить ш-шкуру пару раз… Но это было не зря. Всё было не зря. Моя награда – отрезанная голова Великого Лорда.

— Это принесло тебе облегчение?

Я не шутила, когда задавала вопрос. Астору нанесли много урона, настолько много, что его кожа до сих пор не обновилась. Насколько же сладок… Вкус свершившейся мести?

Он рассмеялся. Тихо, протяжно, надрывно и сипло.

— Нет… Не думаю. Это дело выживания. Убив его – я ощутил усталость. И желание… Восстановить то, что до сих пор не истлело в сырой земле.

Откровенность Астора пленяла меня. Во многом он был честнее, чем Либерия Гарди, пресловутая героиня Альянса. По крайней мере… Не лгал сам себе.

Я зажмурилась, прижавшись щекой к его огрубевшей, покореженной спине. Запах крови и гари мгновенно пронзил обоняние.

Астор напрягся.

— Не надо, - проговорил Софетеон, сделав попытку вырваться, - это уродливо.

— Нет… Нет, твои шрамы не уродливы, - я улыбнулась сквозь слёзы, лаская пальцами поврежденную кожу, - бедный мой… Сколько же ты пережил.

Наверное, ему не нужна жалость, но… Знаете, ведь у каждого наступает тот момент, когда на грани излома хочется получить… Малое. Чужое сочувствие. Чтобы потрепали по волосам, обняли – да покрепче. Чтобы сказали: я люблю тебя и любить не перестану.

Астор Софетеон был практически монстром. Узником Клигара. Убийцей Великого Лорда. Но он оставался человеком и в нём до сих пор были малые островки уязвимости, о которых, кажется, знала лишь я одна.

С его губ сорвался рваный вздох. Мужчина замер, чутко внимая моим ласкам и беспорядочным, нежным словам.

— Ты коварна, Либерия, - безнадёжно шепнул он во тьму, - от тебя сложно скрыть нарывы. Тебя невозможно держать на расстоянии. И подчас невыносимо – отпускать.

***

День, когда я должна была отправиться в Ассоциацию Целителей, настал слишком скоро. До него мне пришлось пережить несколько бессонных ночей в ожидании Астора, который, увы, не появлялся с той ночи.

Но мало этого – на утро я ощутила такой приступ волнения, что могла лишь согнуться от сплетенного жгута боли в стенках желудка.

— Либерия…? Дорогая, потерпи немного, сейчас принесут лекарственный отвар!

Мама, наконец, решила проявить заботу и хлопотала вокруг меня, подгоняя нерасторопных служанок. Отец застыл в проходе и задал неожиданный вопрос:

— Может, ей не стоит сегодня ехать…?

Но, прежде чем я успела отреагировать, Индра возмутилась:

— Как это?! Милость королевы Марсейд не может быть проигнорирована!

Варис поколебался, а потом сдался:

— И впрямь… Либерия, дорогая, приходи в себя.

Я усмехнулась. Конечно, всё закончилось на редкость предсказуемо. Даже когда их родная дочь корчится от боли, они…

— Мама, папа? Сестричка? – Имма заглянула в комнату и сделала большие глаза. – Вы не поедете в Ассоциацию?

— Поедем, - отрезала Индра, - только чуть