– Именно так и будет, – мрачно сказал Хиппер, – но я согласен с вами в том, что русские линкоры – это пока еще темная лошадка, и только бой покажет, чего они стоят. Мы пойдем следом за вашей эскадрой с отставанием на двадцать миль и миль на пятнадцать западнее вашего курса. Если лаймиз осмелятся преградить вам путь и навяжут бой, то пусть пеняют на себя. Поставим их в два огня и уничтожим. Почти половины всех своих линейных крейсеров они уже лишились. Дадим им шанс лишиться и остальных.

Гросс-адмирал Тирпиц машинально погладил свою небольшую бородку, так непохожую на обычную – роскошную раздвоенную. Но он лишился ее после ранения в Швеции, когда хирурги эскадры адмирала Ларионова вынуждены были сбрить ее, чтобы она не мешала во время операции.

– Восточнее Оркнейских островов, – сказал Тирпиц, – у нас развернуто несколько завес подводных лодок. Надеюсь, что их командиры не упустят свой шанс на удачу и атакуют выдвигающуюся для сражения британскую эскадру и возвращающиеся поодиночке в базу поврежденные в бою корабли. Впрочем, на войне, как на войне, случиться может разное, и предусмотреть всего нельзя.

– Скажите, господин адмирал, – обратился он к Бахиреву, – если эскадра Хиппера не сможет вернуться в Вильгельмсхафен, то смогут ли наши корабли на какое-то время укрыться у вас в Мурманске?

Бахирев с Ларионовым переглянулись. Базирование кораблей германского флота в русской военно-морской базе окончательно перевело бы Советскую Россию в ранг невоюющих союзников Германии. Такое решение было не в компетенции ни командующего флотом, ни командующего Особой эскадры.

– Герр гросс-адмирал, – наконец сказал адмирал Ларионов, – мы с Михаилом Коронатовичем не правомочны принимать подобные решения. Это компетенция советского правительства. Мы сообщим о том, что вы сейчас спросили, товарищу Сталину и будем ждать его решения.

– Разумеется, – кивнул Тирпиц, – есть вопросы, которые очень быстро из чисто военных превращаются в политические. Поэтому я буду ждать решения главы советского правительства. В случае положительного ответа мы поможем вам превратить Мурманск в идеальную военно-морскую базу для вашего и нашего флота.

– На том и решим, – сказал адмирал Бахирев, посмотрев на часы. – Ответ на ваше предложение мы надеемся получить через несколько часов. А теперь пройдем в адмиральский салон, где уже собрались командиры наших боевых кораблей. Они ждут получения приказа и всей необходимой информации о возможном прорыве наших кораблей с боем на Север. Как говорил великий Суворов: «Каждый воин должен знать свой маневр».

Несколько минут спустя, адмиральский салон крейсера «Рюрик II

Присутствуют:

командир линкора «Севастополь» каперанг Ставицкий Сергей Петрович, командир линкора «Полтава» каперанг Домбровский Алексей Владимирович, командир линкора «Петропавловск» каперанг Тыртов Дмитрий Дмитриевич, командир линкора «Гангут» Антонов Лев Викторович, командир броненосца «Андрей Первозванный» каперанг Гадд Георгий Оттович, командир броненосца «Республика» каперанг Затурский Василий Евгеньевич, командир броненосного крейсера «Рюрик-2» каперанг Руднев Владимир Иванович, командир броненосного крейсера «Адмирал Макаров» каперанг Сполатбог Александр Николаевич, командир броненосного крейсера «Баян-2» каперанг Старк Александр Оскарович, командир бронепалубного крейсера «Богатырь» каперанг Коптев Сергей Дмитриевич, командир бронепалубного крейсера «Олег» кавторанг Салтанов Алексей Васильевич, начальник штаба эскадры контр-адмирал Апьтфаттер Василий Михайлович, комиссар эскадры Сладков Иван Давидович.

Люди, собравшиеся здесь, в нашей истории один раз уже пошли за белыми или за красными, кое-кто поднялся на вершину славы, приобретя известность, а кто-то бесследно сгинул в круговерти Гражданской войны.

С появлением в салоне четырех адмиралов все разговоры в нем тут же затихли, и взгляды присутствующих командиров кораблей обратились на вошедших. Все эти люди, так похожие друг на друга и такие разные, каждый со своими убеждениями и принципами, но, безусловно, храбрые и уже успевшие отличиться, кто в Русско-японскую, кто в Мировую войну, были готовы начать все с нуля и залпами орудий своих кораблей творить новую историю России.

– Господа и товарищи, – сказал адмирал Бахирев, – мы снимаемся с якорей и выступаем через час после наступления темноты. В головном дозоре следуют бронепалубные крейсера «Богатырь» и «Олег», которые будут сопровождать корабль особой эскадры «Сметливый» и первый отряд эсминцев. Слушайте «Сметливого», как родную мать. Своими приборами он видит куда лучше вас. Ваша же обязанность очистить море перед нами от британских дозорных судов и подводных лодок. Любую встреченную вами подлодку считайте английской и топите беспощадно. Германское командование заверило нас, что в районе движения нашей эскадры их лодок нет и быть не может.

– Да, это так, – кивнул Тирпиц, внимательно слушавший адмирала Ларионова, который переводил на немецкий слова, сказанные Бахиревым, – район, через который пройдет ваша эскадра, полностью очищен от германских подводных лодок.

– В случае встречи с превосходящими силами противника головному дозору следует немедленно уклониться от боя и отойти, – продолжил адмирал Бахирев. – Впрочем, с помощью «Сметливого» вы обнаружите англичан значительно раньше, чем они вас.

За головным дозором на дистанции в пятьдесят кабельтовых и на скорости восемнадцать узлов следует колонна линкоров в следующем порядке: «Севастополь», «Полтава», «Петропавловск», «Гангут», «Андрей Первозванный» и «Республика». Помните, что любой британский корабль, находящийся на расстоянии залпа вашим главным калибром, есть враг, подлежащий немедленному и безусловному уничтожению. Сами мы боя не ищем и противника не преследуем. Но любую попытку англичан сблизиться с нами будем пресекать силой оружия.

Параллельно колонне линкоров, десятью кабельтовыми восточнее, кильватерной колонной под охраной второго отряда эсминцев следуют корабли особой эскадры: «Ярослав Мудрый», «Смольный», «Иван Бубнов» и «Колхида». Арьергард составит бригада броненосных крейсеров.

Следом за нами, на удалении в двести – двести пятьдесят кабельтовых, будет следовать отряд линейный крейсеров германского Флота Открытого моря, под командованием присутствующего здесь контрадмирала Хиппера. Они вмешаются в сражение лишь в том случае, если англичане окажутся слишком настойчивыми и, при подаче нами предупредительных выстрелов, не удалятся восвояси. В этом случае немецким морякам не только разрешено, но даже предписано преследовать и добивать английские корабли. Мы же, как я уже говорил, не ведем войны с Англией, а только защищаемся от неспровоцированной агрессии королевского флота в нейтральных водах.

– Да, это так, – снова заговорил гросс-адмирал Тирпиц, – я прошу моего друга адмирала Ларионова перевести то, что я сейчас скажу вам, господа, слово в слово. – Тирпиц вздохнул, приложил руку к раненой груди и с волнением произнес: – Пользуясь случаем, я хочу принести свои глубочайшие сожаления о том, что по вине недальновидных политиков германские моряки участвовали в никому не нужной и преступной войне против России. И я сделаю все, чтобы русские и немецкие моряки никогда больше не смотрели друг на друга через прицелы орудий.