— Турки ему не нравятся, — Холомков усмехнулся. — Попал?

— Да, ваше сиятельство, попал. Упал я замертво. Очнулся когда — нет моего обидчика, скрылся. А я лежу, кровью обливаюсь, в грязи и темноте. Кое-как выполз, да и побежал вас разыскивать. Спасите меня от гангрены.

— А где рана? — полюбопытствовал Холомков.

Бурбон, скривившись, отвел от щеки бабьи платки — на скуле его обнажилась рваная кровоточащая ссадина.

— В щеку попал. Полный рот крови. Едва отплевался. Снегом остановил. Да и морозец прихватил. Но покорнейше прошу, пожертвуйте средств на излечение. Если доктору не покажусь, скончаюсь.

Холомков побарабанил холеными пальцами по белой скатерти.

— Денег я вам, разумеется, дам. Мне любопытно дальнейшее развитие истории с Орлеанской девственницей.

— А почему вас это интересует? — Бурбон насторожился. — Вы… вы…

— Нет, любезный. Просто меня привлекают все девственницы. В том числе и Жанна д'Арк.

Цинизм в голосе Холомкова не оскорбил слуха Бурбона, но тем не менее хранитель тайны вскипятился:

— При чем здесь Жанна д'Арк? Кто это такая?

— Как кто? — растерялся Холомков. — Разве не ее сожгли на костре?

— На костре сожгли колдунью! — воскликнул горячо Бурбон. — И звали ее Далила!

— Как вам угодно, — холодно сказал Холомков и вынул из портмоне деньги. — Я не собираюсь силой извлекать из вас тайну Орлеанской девственницы!

— Из меня ее извлечь невозможно! — гордо ответил Бурбон. — И стараться не стоит. Она под защитой России. Впрочем, я вам, когда опасность минует, в иносказательной форме, разумеется, поведаю кое-что. Вы удивитесь, не сомневайтесь. Я человек благодарный. Способность быть благодарным — удел сильных. Мы, Бурбоны, принадлежим к племени сильных мира сего.

Высокопарность слога вкупе с суетливыми движениями раненого, прячущего деньги в складки своих немыслимых одежд, вызвали улыбку на устах Холомкова. Настроение значительно улучшилось.

— Мне нравится, любезнейший, ваше чувство достоинства, — благосклонно кивнул он, — и вы достаточно благоразумны, чтобы прислушиваться к моим советам. Вы ведь убедились, что я ваш друг?

— Да, господин Холомков, больше друга на данный момент у меня нет.

— Тогда еще один совет. Обратитесь за врачебной помощью к доктору Коровкину. Он мой старинный знакомец, проживает на Большой Вельможной, недалеко от особняка князя Ордынского. Человек великодушный, гуманный, хороший специалист. Передавайте ему от меня поклон.

— Непременно, господин Холомков, — с достоинством поклонился Бурбон и, пятясь, двинулся к выходу.

Господин Холомков был необыкновенно щедр сегодня, хотя и не соизволил угостить королевского отпрыска, пусть и непрезентабельно одетого, чем-нибудь посущественнее рюмки водки.

Оказавшись на улице, Бурбон уже не очень стремился к доктору. Вид ресторанных яств пробудил в нем чувство голода, и страдалец решил отложить визит к доктору, после которого в кошельке мало что останется от щедрот господина Холомкова. Тем более и рана на щеке не саднила.

После недолгих колебаний Бурбон отправился в трактир «Чарочка», хозяин которого был не столь требователен к внешнему виду посетителей и обслуживал любого, если видел, что у него есть чем расплатиться. Ходили слухи, что его милосердие вызвано тем, что хозяин трактира из попов-расстриг. Впрочем, Бурбона это мало интересовало.

В трактире было тепло и светло, заливисто играла гармонь, аппетитно пахло жареной рыбой и тушеной капустой, никто не обращал внимания на необычный наряд посетителя, и, почувствовав себя в безопасности в малолюдном зальчике, Бурбон, прильнув грудью к краю плохо выскобленной деревянной столешницы, предался чревоугодию. Он расслабился, согрелся, но утренний горох, которым потчевал его негодяй Арефьев, сыграл с организмом злую шутку. Живот начало пучить, и Бурбон вынужден был выяснить у полового, где отхожее место.

Тот указал на ширмочку в конце коридора, за ней находился заветный кабинет. Как ни стремился туда Бурбон, все же, не доходя до поворота, он остановился и замер. Из-за приоткрытых дверей напротив донеслись приглушенные голоса: говорили об Орлеанской девственнице. Бурбон шагнул вперед и затаил дыхание. На диване слева сидели два молодых человека, еще двое, чуть поодаль, склонились над шахматной доской.

— Затягивай потуже, — услышал Бурбон голос сидящего к нему спиной, — надеюсь, обойдется без бешенства.

— Бешеных собак стрелять надо, — ответил дружок в тужурке, — боевое крещение и победа важнее. Не думал, что столько возни потребуется. Теперь у нас руки развязаны.

— Надо дождаться утренних газет, — возразил первый.

— И определить победителя. Ну, что у вас?

Произнесший последнюю фразу повернулся к шахматистам

— Твоя взяла, Фридрих, — услышал Бурбон хриплый голос ссутулившегося брюнета. — Сдаюсь.

— Ты, Юлий, не огорчайся, ведь право выбора за тобой.

— Я выбираю фон Арка, — ответил хриплый.

— Завтра встречаемся у меня, в восемь, — вклинился студент с дивана.

— Вообще-то, о нем мечтал я, — раздался голос с дивана, — он мой земляк. Оренбургского предателя не должен коснуться сумрачный германский гений.

— Мечтать не вредно, — парировал Фридрих, — а фон Арк — моя птичка. В нем действительно есть что-то от Орлеанской девственницы. Хотя она не музицировала, и я не инквизитор.

Бурбон покрылся холодным потом, отпрянул от замочной скважины и на цыпочках прокрался в уборную. Сидел он там до тех пор, пока в дверь не раздался робкий стук полового. Только тогда, жалуясь на скверную работу желудка и причитая, Бурбон покинул убежище и вернулся к столу.

Аппетит у него пропал; он смотрел на тарелку с кулебякой, от которой исходил соблазнительный аромат, и пытался переварить то, что услышал через замочную скважину. Он и не знал до сих пор, что в столице есть человек по фамилии фон Арк. Быть может, еще один претендент на тайну Орлеанской девственницы. Не он ли насылал призраков на квартиру? И не собираются ли его сжечь?

Страшная мысль пришла мосье в голову: юнцы с нерусскими именами, укрывшиеся в задней комнате трактира, охотятся за ним самим, но ступили на ложный след и собираются заняться каким-то фон Арком. Если это так, то возможна краткая передышка.

Бурбон успокоился, кое-как закушал водочку рыбной кулебякой и выскочил на улицу. Он хотел бежать в детективное бюро «Господин Икс», поделиться с сыщиком своими новостями. А заодно выяснить, удалась ли засада, не появлялся ли кто-то из четырех молодцов ночью в убежище Бурбона?

Но детективное бюро «Господин Икс» было далеко, а квартира доктора Коровкина близко. Вдобавок от переживаний развороченная щека заныла, и он снова стал опасаться за свое здоровье. Денег у него еще оставалось достаточно, чтобы оплатить медицинские услуги. Хватало и на то, чтобы смягчить сердце дворника или швейцара, охраняющего дом на Большой Вельможной.