– Уберите его с глаз моих.

В свой офис на сорок девятом этаже небоскреба Роберт Мейнард вошел без нескольких минут девять. В суд он не собирался, но одет был строго – костюм и галстук. Туфли сияли, в рукавах рубашки сверкали запонки. Роберт Мейнард планировал подготовить сегодня заключительную речь. Процесс сложился не в пользу Бетси Грант, свидетельства против нее выглядели неодолимыми, и единственное, на что ей оставалось надеяться, – это раскол среди членов жюри и приговор за непредумышленное убийство. Не прошло и пяти минут, как секретарь уведомил его о звонке из прокуратуры.

– Привет, Элиот. Честно говоря, если и ждал от кого-то звонка, то уж никак не от тебя.

– Привет, Роберт. Поверь, ты последний, кому я стал бы звонить. Но в данном случае на мне лежит обязанность проинформировать тебя о последних событиях в нашем деле.

Ошарашенный Мейнард выслушал рассказ об аресте Тони Шарки, появлении браслета и заявлении арестованного о том, что в ночь убийства он находился в доме Грантов.

– Вот так-то, – подытожил Элиот. – Можешь навестить его в тюрьме округа Берген. С учетом всех обстоятельств я буду вынужден ответить согласием, если ты попросишь судью заново открыть дело и вызвать Шарки в качестве свидетеля. Надеюсь, ты так и сделаешь. И тогда я сотру его в порошок. Он хотел развалить мое дело и получить за это условное.

Секунду-другую Роберт Мейнард молчал, переваривая услышанное. «Свидетели, показания которых могут перевернуть ход процесса, обычно встречаются в дешевых полицейских сериалах», – подумал он.

– Элиот, я пока не знаю, куда это приведет. – В его голосе зазвучала внезапно обретенная уверенность. – Но если под развалом твоего дела ты имеешь в виду, что с моего клиента будут сняты обвинения, – что ж, очень плохо. Я буду в тюрьме в течение часа и поговорю с ним. А потом позвоню тебе и дам знать, намерен ли использовать его показания.

– Хорошо. Так и сделай. И если решишь вызвать его в суд, мы уже сегодня сможем повидаться с судьей Ротом. Этот Шарки отказывается от адвоката, и я знаю, что судья первым делом пожелает спросить под запись, чем вызвано его решение дать показания и какой тюремный срок ему светит.

– Договорились. Я побеседую с ним, а потом обсужу дальнейшие шаги с Бетси. Думаю, к полудню смогу определиться с нашей позицией и перезвоню тебе.

– Отлично, – отозвался Холмс и, чуточку убавив враждебности, поделился комментарием: – Давно этим занимаюсь, но впервые сталкиваюсь с таким случаем в деле об убийстве.

– Ну, я этим занимаюсь лет на двадцать больше, но такой сюрприз в конце процесса тоже вижу в первый раз.

Роберт Мейнард положил трубку. Сколь бы скептически ни относился он к потенциальному свидетелю, на встречу с которым теперь собирался, впервые за время процесса у него появились серьезные основания подумать, что Бетси, возможно, невиновна.

По дороге в Хакенсак адвокат позвонил Бетси и рассказал ей о случившемся. Выслушав с изумлением заявление Тони Шарки о том, что в ночь смерти Теда он находился в их доме, она не сразу нашлась что сказать.

– Ты понимаешь, что это значит? Никогда не думала, что ты поверишь в мою невиновность. И я не представляю, когда пропал тот браслет. Знаю только, что хватилась его через пару месяцев после смерти Теда. Я уже давно не ношу дорогие украшения. Мы с Кармен обыскали весь дом и в конце концов решили, что Тед просто выбросил браслет, как и ключ. Мне и в голову не приходило, что его украли, потому что другие драгоценности остались в сейфе. Я как раз собиралась обратиться в страховую компанию и заявить о пропаже. И… подожди минутку, Роберт. Тут Кармен что-то мне говорит. В чем дело, Кармен?

Домработница вырвала трубку у хозяйки.

– Мистер Мейнард, я в суде хотела сказать, но судья постоянно требовал, чтобы я только отвечала на вопросы. А сказать я хотела, что, когда сразу после смерти доктора Теда пылесосила большую спальню, там на коврике грязь была.

– Вы об этом кому-нибудь говорили?

– Нет. Я все говорила себе, что, может, просто просмотрела. Но когда мойщики окон ушли, я сама все комнаты проверила, и никакой грязи на коврике не было. Это точно. Думала, может, так расстроилась из-за смерти доктора Теда, что пропустила… Но такого быть не могло.

– Кармен, вы абсолютно уверены в том, что говорите? Это может быть очень важно.

– Да, мистер Мейнард, уверена. Я так переживала, что не сказала этого на суде… Но судья требовал, чтобы я отвечала только на вопросы.

Бетси забрала у нее трубку.

– Это может очень нам помочь, – сказал адвокат.

– Будем надеяться, Роберт.

– Через час у меня запланирована встреча с этим парнем. Надо определиться, спасет он нас или утопит. Я позвоню после разговора с ним.

– Хорошо. Может быть, это и есть то чудо, которого я так ждала.

* * *

Роберт Мейнард заранее позвонил в тюрьму округа Берген и попросил приготовить Тони Шарки для разговора. По прибытии его провели через пост охраны и проводили в небольшую комнату, предназначенную для встреч заключенных с адвокатами. Всю ее обстановку составляли стол и два стула. Через пару минут два сотрудника службы шерифа ввели в комнату Тони Шарки.

– Мы будем за дверью, сэр, – сказал один из них. – Дайте знать, когда закончите.

Тони еще не успел сесть, а Мейнард уже ощутил волну идущего от него беспокойства. Холмс предупредил, что не пойдет на сделку с Шарки. Скорее наоборот, прокурор вознамерился растоптать его.

– Мистер Шарки…

– Зовите меня Тони.

– О’кей, Тони. Вам следует понять, что, будучи адвокатом, я связан обязательствами только с моим клиентом, Бетси Грант. Все мои дальнейшие действия в отношении вас зависят от того, сочту ли я ваши показания полезными для моего клиента.

– Согласен, – ответил Тони. – Это ваш священный долг, и все такое прочее.

– Вы должны понимать, что имеете право на адвоката.

– Я слышал это уже раз шесть. Мне адвокат не нужен. Последний гений, защищавший мои интересы, отправил меня в тюрягу на четыре года.

– Ладно. Решать вам. Вам также следует понимать, что я не могу заставить прокурора попросить осудить вас условно или сократить тюремный срок.

– Он так мне и сказал, – усмехнулся Тони. – Красавчик.

– Я, однако, уверен, что, если ваши показания приведут к установлению личности настоящего убийцы или, по крайней мере, покажут, что моя подзащитная не делала того, в чем ее обвиняют, прокурор, который окажется в неловком положении и под сильным давлением, будет вынужден просить для вас меньший тюремный срок. И конечно, Бетси не захочет, чтобы вас преследовали за то, что вы делали в ее доме. Останется только то, на чем вас взяли в Сэддл-Ривер. Вот такой представляется мне ситуация.