С площади полетели предположения одно кровавее другого, а Илверт страшно улыбнулся:

— Ничто не может быть сильнее гнева матери, направленного на убийц ее ребенка. Поэтому будет справедливо, если она сама решит, что с ними делать.

Лицо Илверта стало еще более страшным, потусторонним. Волосы взметнулись, хотя ветра не было, и всю его фигуру окутала тьма. Толпа охнула, заволновалась, отступая от помоста, а четверо приговоренных озирались по сторонам, не осознавая, что происходит. И вдруг они истошно закричали. Откуда взялись кровавые полосы на их телах, никто не понимал, вот только одежда за мгновение превратилась в лохмотья, а солдаты кричали, будто их драли когтями. Больше, больше кровавых следов — кожа лопалась, летели алые брызги. Кричали не только приговоренные, но и люди вокруг, и только Илверт посреди этого хаоса оставался спокойным. Вот рухнул один — уже без кожи, будто ее нарезали на ленточки и опустили на помост. Следом второй, третий, четвертый. Крики стихли, тела бились в конвульсиях, но прекратились и они. Тогда Илверт протянул вперед руки, и на миг я увидела черные нити, идущие от его пальцев до четырех тел. И мертвые встали. Рядом девчонка потеряла сознание. На площади тоже царил ужас, а мертвецы поклонились своему королю.

— Ступайте прочь. — Илверт махнул рукой. — Скоро будет бой, и вы пригодитесь Литонии.

И то, что недавно было живыми людьми, пошло вон с площади. Как теперь их назвать? Умертвия? За ними тянулся кровавый след, а люди шарахались в стороны.

— В следующий раз, — прозвенел голос Илверта, — подумайте, прежде чем ослушаться моего приказа. Подумайте и решите для себя, хотите служить мне живыми или мертвыми. Моя армия не потеряет в силе, зато вы можете потерять жизнь.

И король пошел прочь. За ним двинулись приближенные, но Илверт взглянул на них, и они замерли испуганными кроликами. Король вернулся во дворец один.

— С ума сойти! — пискнула одна из девчонок рядом со мной. — Как же страшно!

— Ужас, — вторили ей остальные.

Значит, это ужас, а чужая смерть где-то на улицах города — ничего не значащее событие? Я сжала кулаки. Молчи, Тиана. Молчи! Прошла мимо этих куриц, хотела было свернуть к своим комнатам, но постояла мгновение и пошла совсем в другом направлении. У дверей Илверта, как всегда, не оказалось стражи. Живой, а вот насчет мертвой я начинала сомневаться. Скорее всего, короля все-таки охраняли призраки, но их я почему-то не боялась, поэтому постучала в двери гостиной. Ответа не последовало. Его здесь нет? Приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Илверт все-таки был там. Сидел на диване, глядя куда-то в пустоту перед собой. Я никогда еще не видела, чтобы человека трясло, как листок на ветру. Наверное, я не вовремя, но отступать было глупо.

Я вошла в комнату, подошла к столу и налила в стакан воды из графина. Протянула стакан Илверту. Тот забрал, не глядя на меня, и выпил мелкими глотками. Стакан вернулся на стол, а я села рядом с королем.

— Спасибо, — сказал он тихо.

— Ты как?

— Прекрасно.

Да уж, не скажешь. Его продолжало трясти. Я придвинулась ближе, подумала — и неловко обняла за плечи. Так мы и сидели — долго, очень долго. Казалось, что целую вечность. Наконец оцепенение будто спало. Илверт устало взъерошил волосы, я убрала руки с его плеч и отодвинулась. Странная у нас получилась компания: некромант и боевой маг, воюющие по разные стороны. Но мне хотелось быть здесь, с ним.

— Ты все сделал правильно, — сказала королю.

— Я знаю, но к виду чужой смерти не привыкну, наверное, никогда.

И это говорит некромант. Да уж.

— Они сами забрали жизни, Илверт. И их это ничуть не беспокоило. Я слышала, что говорили дворцовые слуги: подумаешь, парни развлеклись.

— В этом и дело, Тиана. Они считают меня сумасшедшим, но идут за мной, пока это в их интересах. Сменятся приоритеты — и с легкостью предадут. Я чувствую себя таким слабым. И все чаще думаю, зачем в это ввязался? Кому хотел сделать лучше?

И уставился куда-то в угол.

— Кто здесь? — спросила я.

— Мой отец, кто же еще. Единственный, кого я не могу отправить по ту сторону.

— Можно? — опустила пальцы на его руку. Илверт кивнул, и я увидела.

Бывший король Литонии выглядел жутко. В его груди торчал кинжал с черной рукояткой. Вокруг раны потеками расплывалась кровь. Лицо было белым, бескровным, в черных глазах застыла ненависть, губы кривились в усмешке. Я часто слышала, что Илверт похож на отца. Так вот, нет, не похож. Скорее уж на тетю Бранду, только королю не достался цвет глаз и волос его матери. Потому что призрак передо мной был страшен. Черты его лица — резкие, неприятные — говорили все о том, каким он был при жизни. Илверт Второй казался совсем другим, только сам вряд ли задумывался об этом.

— Приятно познакомиться, лерина. — Мертвый король отвесил мне поклон. — Вот только как вас называть? Аттеус? Эйш?

— Как ни назовите, суть от этого не изменится, — ответила я.

— Уверены? Ваш отец наверняка проклинает вас, зная, чьим именем вы назвались. А родной отец проклял бы за фамилию Аттеус. Как все сложно, да?

— Нет, все просто, — ответила я. — Мой отец — Эрвинг Аттеус. Это не меняет того, что по крови я — Эйш.

— Знал бы Леонард, перевернулся бы в гробу. Он так ненавидел Аттеуса! И помер из-за него. А тот воспитал его дочь. Воистину, у судьбы прекрасное чувство юмора.

— Тебе лишь бы зубоскалить, — холодно сказал Илверт отцу.

— А что мне еще осталось? — Глаза мертвого короля сверкнули потусторонним блеском, и стало страшно.

— Не бойся его. — Илверт будто почувствовал. — Он бесится от бессилия, потому что ничего не может сделать своим врагам.

— Я всего лишь хотел сказать, что меня впечатлила казнь, — сказал мигом притихший король. — Теперь жители Самарина изменят отношение к своему правителю. Правильное решение.

— В твоем одобрении не нуждаюсь.

— Вот оно, воспитание Бранды, — обернулся ко мне мертвец. — Правда, в кого сын пошел характером, никак не разберу. Не в меня точно и не в нее. Решил бы, что изменяла, — так нет, моя кровь.

Илверт махнул рукой, и рот исчез с лица призрака. Тот воздел глаза к потолку и растаял.

— Он всегда такой? — спросила я.

— Да, сколько я его знаю, — кивнул Илверт. — Он ненавидит мою мать и меня вместе с ней. Все время старается укусить больнее, но я привык. Самое скверное, что он не уходит на ту сторону. Какие заклинания я ни пробовал, отец все равно здесь.

— За что он так ненавидит твою маму?

— Она убила его.

Я замерла, пытаясь осознать услышанное. Королева Бранда убила своего мужа? И Илверт так спокойно об этом говорит. Наверное, он свыкся с этой мыслью.

— Он был и остается ничтожеством, — добавил Ил. — Конечно, это не меняет того, что он мой отец, но…