Но папа ее не слышит. Он надел наушники и начал новую партию в «Завоевателей» с Олли.

– Пап, ты что, умеешь? – удивляюсь я.

– Ну, кое-что понял, – отвечает он, давя на кнопку мыши. – Посматривал по чуть-чуть.

– А с кем же вы играете?

– Друзья со школы, – отвечает Олли, который тоже всецело поглощен игрой. – Увидел, что они в Сети, и… Давай!

– Даю, – задыхаясь, отвечает папа. – Ой, черт. Извини.

Мама удивленно смотрит на него.

– Крис, что ты делаешь? – Она тычет папу в плечо. – Крис! Я с тобой разговариваю! Ты слышал меня насчет Фрэнка?

– Ага. – Он ненадолго снимает наушники. – Да. Слышал. Пусть сидит под домашним арестом.

Я, не сдержавшись, хихикаю, даже мама слегка улыбается.

– Ладно, играй, большой ребенок, – говорит она. – Но через полчаса выдвигаемся, да? Полчаса. Даже если придется остановить игру.

– О’кей, – отвечает папа точь-в-точь как Фрэнк. – Ага, супер. Жду не дождусь. – Он неистово щелкает мышью, а когда на экране появляется взрыв, бьет кулаком по воздуху. – Сдохни, тварь! Сдохни!

МОЕ БЕЗМЯТЕЖНОЕ ЛЮБЯЩЕЕ СЕМЕЙСТВО – РАСШИФРОВКА ФИЛЬМА

ИНТЕРЬЕР. РОУЗВУД-КЛОУЗ, 5. ДЕНЬ

Камера дергается, ее устанавливают куда-то повыше. Затем оператор выходит, и это оказывается ОДРИ – она у себя в комнате. Поколебавшись, она смотрит прямо в камеру.

ОДРИ:

Ну вот, это я. Одри. Мы еще не встречались. Наверное, я не такая, как вы ожидали. Может, волосы оказались светлее или темнее, или что еще… Но это неважно. Привет. Приятно познакомиться.

Она подтаскивает стул, какое-то время смотрит в камеру, словно пытаясь разобраться с мыслями.

ОДРИ:

Я тут много думала обо всем. Наверное, мама права насчет зигзагообразного графика. Он у нас у всех такой. Даже у Фрэнка. Даже у мамы. Даже у Феликса. Я, кажется, поняла, что жизнь состоит из того, что ты ползешь вверх, соскальзываешь вниз, снова собираешься с силами и ползешь вверх. Если снова съедешь вниз – не страшно. Главное, чтобы в целом как-то шло вверх. Это все, на что можно рассчитывать. Хоть как-то вверх.

Снова тишина. Потом она поднимает взгляд и лучезарно улыбается.

ОДРИ:

Так. Я тут больше оставаться не могу. У меня важное мероприятие…

Она берет снизу большую плоскую хромированную коробку.

ОДРИ:

Вот что у меня! Мама купила. Косметика для глаз. Смотрите.

Она открывает коробочку и с гордостью принимается демонстрировать ее содержимое.

ОДРИ:

Вот тушь… а это… основа или фиг его знает…

Скорчив рожу, она изучает тюбик.

ОДРИ:

Понятия не имею, что с этим делать. Но мама покажет. Ну да, мы всего лишь идем обедать в «Пиццу-Экспресс», но Линус с нами, так что, можно сказать, свидание, да?

Очередная пауза.

ОДРИ:

По-моему, мама очень рада, что я снова хожу без очков. Сказала, что когда я родилась, первым делом она посмотрела в них. В мои глаза. Это я. Они показывают, кто я такая.

Одри несколько секунд играет с крышечкой, а затем закрывает коробку и вновь обращается к камере.

ОДРИ:

Ладно. Снимать этот фильм было весело. Ну, не всегда, но по большей части. Ну и вот. Спасибо, что посмотрели, кем бы вы ни были.

После паузы она совершенно ослепительно улыбается.

ОДРИ:

Ну, все, наверное. Выключаю.

Одри подходит, и ее голубые глаза становятся очень большими, заполняя весь экран. Она сначала моргает пару раз, затем подмигивает в камеру.

ОДРИ:

Пока.