Я долго думал так же, как и вы, — начал он медленно и очень тихо. — Я работал в ФБР, изучал наиболее жестокие убийства и постоянно испытывал ужас, выясняя, что именно порой приходит убийце в голову. Я проявил себя очень положительно. Поживите с мое, держа в себе подобный ужас, вот тогда и поговорим. И потом, если вы потеряли близкого человека, то знаете, до какой степени ваше одиночество — бездонная пропасть…

Аннабель вздрогнула, она вдруг почувствовала себя задетой. Сострадание вытеснило прочь все остатки гнева.

— Два года, — продолжал Бролен, — я работал на семьи, потерявшие своих близких, с единственной целью — ответить на их вопросы. Дважды мой путь пересекался с киднепперами и насильниками, один из них даже оказался убийцей. Знаете, что было самым сложным? Передать их в руки правосудия. Согласиться с тем, что их должны судить, что общество может однажды простить их и вернуть им свободу. Я хотел убить их, но не сделал этого. Не из соображений милосердия или какого-то подобного вздора — просто потому, что не нашел в себе смелости. То, что произошло утром, меня никак не цепляет. Мы были на линии огня. Я жалею только об одном: что он унес с собой все свои тайны.

Взгляд Бролена стал тусклым и безразличным; он просто констатировал факт. Его губы сомкнулись, и красивое отстраненное лицо осунулось. Однако по всему его телу, казалось, пробегает электрический ток, вспыхивают крошечные искорки — Бролен излучал настоящую гипнотизирующую силу. Спокойствие и рассудительность снаружи и мощный вулкан внутри. Аннабель испытала внезапное желание прикоснуться к этому телу и — что ее особенно удивило — прижаться обнаженной кожей к его коже. Почувствовать его тепло внутри. Ее руки покрылись «гусиной кожей».

Что с ней? Желание пропало так же быстро, как и появилось. Как и любой человек, Аннабель состояла из плоти и крови, а потому, несмотря на ее любовь к Брэди, желание в ней на краткий миг возобладало над рассудительностью. Потом она снова захотела ощутить этот странный порыв, но уже не от того, что старалась преодолеть «бездонную пропасть одиночества».

Бролен развернулся и вышел из гостиной.

Через час Аннабель присоединилась к нему. Сквозь стеклянную перегородку они созерцали возвышающиеся над серо-белым горизонтом здания Манхэттена. И тогда женщина сказала;

— Я знаю, что вы не остановитесь. Несмотря на случившееся, вы не отступитесь.

Он не ответил, неподвижно сидя на канапе. Через покрытый снегом стеклянный купол над их головами едва проникал свет.

Она продолжила:

— Я помогу вам. Я скопирую все документы, которые есть в распоряжении у следствия, вы сможете все это просмотреть и применить свой метод. Взамен я хочу, чтобы вы держали меня в курсе всех своих находок. Чтобы мы арестовали всю банду и главное — этого Боба. Пойдем и дальше рука об руку, доверяя друг другу.

Аннабель повернулась и посмотрела на Бролена.

Он медленно кивнул.

— Я доверяю вам с первой минуты нашего знакомства, — наконец, произнес он.

И по-дружески положил свою ладонь на ее руку.

После обеда по участку стремительно распространилась новость. Недалеко от зоны, жители которой жаловались на хлопки петард или выстрелы, нашли труп мужчины. Рядом с его домом, в ангаре, офицеры полиции обнаружили еще один труп — женщины. И фотографии. Специальную группу из 78-го участка сразу же известили о находках.

Джек Тэйер рассказал все это Аннабель. Типа звали Лукас Шапиро, и он мог быть членом секты… С первых же слов Аннабель пришлось бороться с чувством вины. Ей казалось, что в ее взгляде окружающие читают правду и понимают, что она лжет. Придя на работу, она вначале испытывала огромное чувство тревоги, а затем ей понемногу стало легче. Аннабель удивлялась собственной безнаказанности, к ней постепенно возвращалась уверенность в себе. Прежде чем она ушла от Бролена, они обсудили все, что увидели у Шапиро. Частный детектив надеялся, что тело убийцы будет найдено очень скоро, а его сестру допросят раньше, чем она вернется домой и поймет, что произошло. В противном случае она никогда не расскажет правду.

Когда Аннабель приехала в дом Шапиро, Джанин окружали два офицера, ее лицо дрожало. От горя или от облегчения — было совершенно непонятно.

Аннабель поднялась на второй этаж, чтобы взглянуть на фотографии, пришпиленные Лукасом за ложной ширмой. Возле стены стоял Брэтт Кахилл.

— Спенсер Линч пользовался полароидом, а Шапиро сам проявлял фотоснимки, вот доказательство, — комментировал полицейский. — Среди снимков, найденных у Линча, нет фотографии Хулии Клаудио — полагаю, он просто не успел заполучить ее и добавить к своей «коллекции»; тем не менее, у нас все равно шестьдесят семь фотографий.

Он указал пальцем на стену. Там была изображена девушка, которую Аннабель видела висевшей на крюке в ангаре.

— Новая жертва. Очевидно, совсем «свежая», — продолжал Кахилл бесстрастно. — То же, в ангаре, мы нашли автоген и машинку для татуировок. Тэйер уверен, что это Шапиро убил ту наркоманку, что нашли вчера в Ларчмонте.

Для Аннабель картина начала проясняться.

— Он хотел заменить девушку, оказавшуюся «нечистой», — сказала она.

— Что?

Кахилл повернул голову, и выражение его лица свидетельствовало о том, что он ничего не понимает. Аннабель медленно произнесла:

— Лукас Шапиро похитил девушку несколько дней назад, узнал, что она больна, это ему не понравилось — она оказалась «нечистой» или уж не знаю, какой он ее счел, но свою тактику он изменил: жертва не заслуживала хлопот, и он просто от нее избавился. Однако потребность удовлетворить свою похоть или необходимость провести какой-то обряд оказались сильнее, и он похитил еще одну девушку — ту, что нашли в ангаре.

— Возможно…

— Что именно?

— Схема, которую ты нарисовала, правдоподобна. Мы знаем трех человек: Спенсера, Лукаса и Боба, их имена написаны над именем Калибана. Наши предположения подтвердились: их всего трое. «Ибо Калибан наша философия», они психи на все сто, скажешь нет?

— Не забывай, что имя «Боб» написано прописными буквами, — заметила Аннабель. — И в середине листа. Может быть, он лидер.

— Похоже. Возьми, вот имена всех его жертв, тут шестнадцать человек. Кроме того, тут написано слово «храм». И присутствует аббревиатура I.dW. Мы обязательно докопаемся до сути и того, и другого.

Аннабель вспомнила рассказанное ей Броленом. Она знала, что буквы I.dW. были записаны и в блокноте, однако детектив не могла произнести это вслух, не вызвав подозрения. В любом случае ее коллеги очень скоро это обнаружат.

Аннабель спустилась по лестнице и увидела Джека Тэйера в компании Бо Эттвела. Они стояли перед Джанин Шапиро — маленькой, худой, с кукольными руками. Ее черные зрачки, не мигая, смотрели в никуда.

— Те фотографии, наверху… Вы знаете, кто там изображен? — сурово спросил ее Тэйер.