– Ты его надежно спеленал?

– Самостоятельно освободиться не сможет.

– Так, а где его оружие, спецаппаратура, с помощью которой он должен был проверить дом?

– Пистолет на столике, сканер в столовой. Кстати, он там продукты принес, можно и поужинать.

– Поужинать? – переспросил Седов. – А что? Это мысль.

Перекусив, Бек разложил блюда по столу, так, чтобы было видно, ужинали два человека, мужчина и женщина.

Седов проверил Харузи. Тот лежал на ковре. Было заметно, что майор пытался освободиться, но только крепче затянул узлы, сделанные Беком.

Постепенно начало темнеть. Озбек вышел на улицу, Седов приготовил баллон с газом, устроился в прихожей у самых дверей.

В 21.10 турецкий капитан вызвал командира отряда:

– Седой? Гостья приближается к усадьбе.

– Идет открыто?

– Да, но ей просто негде прятаться. Захира торопится.

– Красивая?

– Лицо закрыто платком, фигура вроде ничего. Так, подошла к калитке ворот, открывает, у нее свои ключи.

– Это было и раньше известно. Все, Бек, связь прекращаем. Зайдешь в дом следом за ней, еще раз проверим обстановку вокруг усадьбы.

– Понял. Отбой.

Седов отключил станцию, вложил ее в чехол, встал сбоку от створки массивной двери, закрытой на ключ Харузи.

Женщина открыла дверь:

– Мансур?! Это я!

Она сделал два шага:

– Мансур?!

Удар газа в лицо мгновенно лишил ее сознания.

Она ударилась бы о ступени, но Седов подхватил ее на руки, отнес в комнату, которая ранее служила детской. Уложил на небольшую кушетку, снял платок:

– Красивая!

Следом вошел Озбек, спросил:

– Вы что-то сказали?

– Я сказал, красивая женщина. И что она нашла в этом ублюдке Харузи?

– Защиту и поддержку, став вдовой. Женщине без мужа с детьми прожить сложно. Точнее, выжить сложно. Вот она и приняла ухаживания Харузи. Ей просто ничего другого не оставалось.

Седов поднял ее руку, снял с безымянного пальца правой руки перстень, единственное на руках украшение.

Озбек проговорил:

– Харузи слышал, как она звала его.

– И что?

– Мы же обещали завалить женщину у многоэтажки.

– А кто-то, помнится, изъявил желание до этого поиграть с дамой в любовь. На улице это опасно.

– Я все понял!

– Подождем час, потом я обрадую майора, что теперь у него нет любовницы.

– Собака этот Харузи, – с ненавистью проговорил Озбек.

– Кто бы спорил, Бек! Но что поделать, если приходится работать с подобным материалом.

– Это вы правильно сказали, материалом.

В полночь Седов вошел в спальню, где находился бывший майор. Тот при виде Валерия задергался. Командир отряда сорвал со рта ленту:

– В чем дело? Пописать захотел?

– Вы впустили Захиру в дом. Почему? Мы же договорились…

– Успокойся, – прервал его Седов, – мы договорились убить твою любовницу. Но до этого мой напарник изъявил желание позабавиться с ней… Ты, кстати, не против. Не мог же приятель ласкать твою женщину на улице? Поэтому мы дали ей зайти в дом. А сейчас напарник понес труп к развалинам.

– Так вы убили ее?

– Мой приятель задушил ее. А вот это, – Седов бросил на грудь Харузи перстень, – доказательство, что Захиры больше нет. Узнаешь свой подарок?

Харузи стряхнул его на ковер:

– Узнаю. Это тот самый перстень. Захира очень радовалась, когда я подарил его ей!

– Ты еще поплачь. Сам же просил убрать женщину. Мы бы ее не тронули.

– Ладно, дело сделано.

– Нет, Мансур, это так, шалости. А сейчас спать. Подъем в восемь ноль-ноль. После чего и начнется настоящее дело.

– Не боитесь, что сбегу?

Валерий наклонился над Харузи:

– Во-первых, при всем желании ты уйти от нас не сможешь. А во-вторых, мы с приятелем давно ничего не боимся. Даже идти вдвоем на объект, который охраняют две сотни солдат или как их сейчас называют? Воинов Сил Сопротивления? Ты понял меня, Харузи?

– Понял!

– Спокойной ночи!

– Я хочу в туалет и пить!

– Правильно, перед сном надо обязательно сходить в туалет.

Седов вышел из спальни, приказал капитану Озбеку:

– Бек! Своди Харузи в туалет, дай попить и уложи обратно на ковер. До четырех утра находишься рядом с ним. После я сменю тебя.

– Да, командир.

В 8.00 Cедов, сделав Захире укол снотворного, разбудил уснувшего под рассвет Харузи:

– Вставай, Мансур.

Бывший майор открыл глаза:

– Хорошо сказали, вставай, только как это сделать? Ваш напарник связал меня крепко. Потребуется время, чтобы размять руки и ноги.

– Оно у тебя есть.

В спальню вошел Озбек:

– Доброе утро.

– Привет, Бек! Пусть Харузи приведет себя в порядок. Да смотри за ним.

– Конечно! Если что, я отрежу ему палец на ноге.

– Ну, зачем так жестоко, достаточно просто сломать.

В 9 часов офицеры спецназа усадили Харузи за стол в столовой:

– Перекуси.

Мансур отказался:

– Нет аппетита.

– Как хочешь. Тогда звони Наджиму, подтверждай, что подъедешь, как всегда, к десяти часам, пусть предупредит охрану, или караул пропускает твою машину без предупреждения?

– Не знаю. Я подъезжаю, солдаты открывают ворота, поднимают шлагбаум, а предупреждает их об этом Муамар или нет, мне неизвестно. Я хотел бы знать, надежно ли вы укрыли труп Захиры?

Седов взглянул на Бека. Капитан усмехнулся:

– Не беспокойся. Если ее и найдут, то не скоро. Впрочем, я могу назвать точное место, если ты хочешь вывезти ее в пустыню на корм гиенам и шакалам.

– Не надо. О нашей связи никто не знает, кроме Наджима. И женщина сама виновата, что одна без мужчины шлялась по району, где попала в руки голодных бандитов.

– Тоже верно.

Седов протянул Харузи его же сотовый телефон. Несмотря на недавние ожесточенные бои, бомбардировку, мобильная связь в Триполи продолжала функционировать. Харузи набрал номер:

– Муамар? Ассалам аллейкум, уважаемый. Как твои дела?

– Ва аллейкум, – ответил начальник тюрьмы, – слава Аллаху, у меня все хорошо. Ты у себя?