— Самая малость, — генерал взъерошил стриженные темные волосы. — Рассредочить вверенные вам войска вдоль всей границы с Дайрией, а часть — стянуть к латирской границе.

— Это еще зачем?! — Оливен поперхнулся.

— Осмелюсь напомнить вашему высочеству, что Имтория находится в состоянии войны с Латирэ.

— Спасибо, я помню, — хмыкнул он. — Но мы и с Дайрией воюем… теоретически.

— Отнюдь не теоретически, — генерал посерьезнел. — Валтор Малтэйр выступил в войне на стороне царицы Армиры. Теперь имторийской армии придется противостоять объединенным войскам Дайрии и Латирэ.

— Вы серьезно? С чего бы Смазливому королю принимать сторону старой латирской ведьмы?

— Для начала с того, что эти страны много десятилетий назад заключили союз, который с годами только крепнет.

— Не надо читать мне лекции по политической географии, — возмутился принц, — и преподносить очевидные вещи как откровения. Я отлично знаю о союзе Дайрии и Латирэ. Но это торговый союз. Торговый, не военный!

— Прошу прощения у вашего высочества, — Арсел склонил голову, пряча ухмылку. — Я полагал, что вы в курсе последних событий. Что ж, придется вам поверить мне на слово. Дайрия приняла сторону Латирэ. А потому его величество резонно опасается удара в тыл и планирует укрепить собственные границы. Мне, право же, жаль, что вам пришлось узнать об этом последним, мой принц.

— Тебе будет еще больше жаль, когда я разжалую тебя в рядовые! — рявкнул Оливен.

— Как будет угодно вашему высочеству, — насмешливо ответил генерал. — Но не раньше, чем я выполню приказ моего короля и переправлю вверенные мне полки в его распоряжение. Но я обязательно передам королю Имтории ваше пожелание. Будем надеяться, он одобрит и подтвердит ваш приказ и тут же отошлет меня обратно в звании рядового.

Гнусный мерзавец! Рано или поздно он ответит за то, что так разговаривал с принцем. Сейчас все эти выскочки чувствуют за спиной авторитет отца и травят Оливена ему в угоду. Но когда-нибудь это изменится, и вот тогда лучше бы оказаться в числе тех, кто ползал по ковру и смиренно сносил удары по лбу, а не дерзил, самодовольно ухмыляясь, в лицо будущему королю.

— Выполняйте приказ его величества, — Оливен цедил слова сквозь зубы. — Надеюсь, отец оставит вас при себе, избавив меня от вашего общества и советов, до сей поры не принесших никакой пользы.

— Искренне разделяю надежды вашего высочества, — Арсел поклонился. — Я могу идти?

Вместо ответа принц указал подбородком на дверь. Отцовский любимчик удалился, пожелав напоследок хорошего вечера. Пусть бежит под защиту старого короля, придет день, когда генерал Арсел припомнит сегодняшний разговор во всех подробностях.

В общем-то, на этом кампанию по захвату дайрийской провинции Лашир можно считать завершенной. Если подумать, это даже к лучшему. Все равно они тут не войну ведут, а бессмысленно прожигают время. Отец лишь для вида назначил его первым маршалом, а на деле просто сослал в эту дыру, чтобы избавиться.

Пока Оливен изнывал от скуки, руководя безнадежными приграничными вылазками, король самолично захватил Латирэ, причем позволил этому недоумку Кайлиру разделить свой успех. Теперь уж любой подданный может увидеть в младшем принце отцовского избранника, а о старшем, об истинном наследнике престола, просто забыть, пока он коротает дни в глуши, выполняя идиотское распоряжение отца. И ведь все неудачи припишут Оливену, и не подумав возложить ответственность на истинного виновника.

И сейчас отец передал свои распоряжения не лично ему — наследнику и первому маршалу, а генералу Арселу. Вряд ли можно яснее дать понять, что принц — лишь фанерная кукла на ниточках. Он ничего не решает до такой степени, что любой солдафон может без малейшего страха вытирать об него ноги. Разумеется, с благословения Айшела Имторийского.

Неужели так будет всегда? Ну, то есть, до того времени, как старый король отправится за Грань. Негоже желать смерти собственному родителю. Но что остается, если тот годами рвал с корнем любые ростки сыновьей почтительности и любви? Айшел никогда не был ему настоящим отцом. Это тем более жестоко и унизительно, если сравнить его отношение к старшему сыну с тем, как он относился к остальным своим детям.

Оливен привык черпать слабое утешение в том, что хоть мать любит его больше остальных. И все-таки мать, хоть и королева, всего лишь женщина. Расположение отца было бы куда выгоднее и приятнее. Но следует исходить из того, что есть.

При воспоминании о матери мысли принца приняли неожиданное направление. А почему бы ему не вернуться? Отец не звал его к себе, он лишь отдал распоряжение о переброске войск, но ни словом не обмолвился о том, что надлежит делать принцу. Что ж, пусть полководцы руководят перемещением полков на новые позиции, а главнокомандующий, которого никто не принимает всерьез, отправится в столицу. В столицу с пустующим престолом!

Оливен испугался собственных мыслей. Заманчиво, конечно, посягнуть на отцовский трон, не дожидаясь смерти родителя, но даже воображаемый план страшил своей дерзостью и неисполнимостью. Идея пугала и манила с равной силой, заставляя сознание кипеть в котле бурлящих противоречивых мыслей.

Рискованно, безнадежно, безумно! Но другого шанса может не представиться. И что? Терпеть отцовский произвол еще много лет и ждать? А есть ли смысл в ожидании? Не раз, и не два до Оливена доходили слухи, что отец хотел бы видеть наследником младшего принца. А если так и будет? Стоит ли терпеливо дожидаться такого поворота, даже не попытавшись что-то изменить?

Сейчас идеальный момент. Отец вместе с Кайлиром далеко. Большая часть войск брошена в Латирэ или растянута по границе. В столице по сути только гвардия. Конечно, переманить гвардию на свою сторону — задача не из легких, но результат стоит того, чтобы рискнуть.

Естественно, нужно заручиться поддержкой матери. Пусть она и не блещет мудростью, но далеко не такая дура, какой считает ее отец. Но, главное, она — королева. А слово королевы стоит многого, особенно в отсутствии короля.

Постепенно разрозненные сумбурные мысли складывались в план, в котором одна из главных ролей отводилась королеве. Чем дольше он обдумывал положение, тем более реальным казался замысел. Однако захватить власть в столице при отсутствующем короле — это лишь полдела. Как ее удержать? Отец — не дурак, не стоит его недооценивать. Если под ним зашатается трон, Айшел живо бросит Латирэ, скорее всего, оставив Кайлира наместником, и примчится в Имторию. Не один, ясное дело, а во главе войска. Тот же проклятый Арсел возьмет столицу за пару дней.

Да уж, план не без изъянов. Но почему хотя бы не обсудить его с матерью? Если идеи совсем безумны и неосуществимы, королева отговорит любимого сына, а сын послушает мать, желающую ему добра. А вот если она поддержит, тогда…

Оливен позволил грезам увлечь себя. Получить реальную власть — что может быть справедливее и слаще? Может, уехать прямо сейчас, ночью, пока никто не видит? Хотя нет, пожалуй, не стоит будить подозрения отца. Лучше притвориться, что намерен последовать за войсками, но дать понять, что не намерен ехать с Арселом и ему подобными. Все вокруг считают принца недалеким, взбалмошным и ленивым. Завтра он прилюдно возмутится, что король не оставил распоряжений, касательно действий первого маршала, и заявит, что не двинется с места, пока не получит послание от отца. Но стоит только арьергарду армии скрываться, как он рванет в столицу. Пока депеши будут сновать туда-сюда, он выиграет время.