– Ничем не хуже.

С закрытыми глазами всё оказалось не так уж и страшно, а очень даже здорово. Практически как танец или даже песня. И кровать, и дом подпевали этой песне как могли. Маше открылась совершенно не знакомая ей до этого сторона жизни. Вот оно в чем, оказывается, дело! Вот почему все разговоры у женщин о мужчинах, а у мужчин о женщинах. Это же, пожалуй, самое замечательное, что с Машей произошло за двадцать семь лет жизни. И как это после всего такого мужья и жёны могут ругаться? Или у тех, кто ругается, всё совсем не так? И у тех, кто ругается, и у тех, кто разводится, и у тех, кто заводит себе гаремы. Наверняка у них всё не так замечательно. Такой вот вывод сделала для себя Маша. А ещё ей вдруг стало жалко всех людей на планете Земля, которые живут себе, как Маша жила раньше, и ничего такого даже не пробовали. До сих пор Маша никого, кроме себя и дяди Коли, никогда не жалела. Ну разве что Гюльчатай, когда увидела её на морозе в резиновых шлёпках. Но это же был форс-мажор, иначе не назовёшь. Новое чувство жалости ко всему человечеству Маше тоже очень понравилось, и она заснула с улыбкой на губах, чувствуя, что с каждой минутой становится всё добрее и добрее. Сквозь сон она ощутила, как Толик вновь притянул её к себе, и тотчас же проснулась, боясь пропустить всё самое интересное. И опять дом и кровать подпевали музыке любви дружно постанывая и поскрипывая, а Маша рычала от удовольствия и пыталась кусать подушку. Потом Маша поймала себя на чувстве невиданного доселе голода, и они с Толиком накинулись на то, что заботливый дядя Коля выдал им с собой, после чего снова любили друг друга под музыку дома.

Утром проснулись опять от голода, и Маша приготовила свою первую в жизни яичницу. Толик сидел за большим деревянным кухонным столом и наблюдал, как Маша в пижаме с зайчиками хлопочет у плиты. А Маша старалась изо всех сил, чтобы яичница не пригорела и пижама не испачкалась. При этом она еще ухитрялась принимать эффектные позы, чтобы соответствовать образу французской кинозвезды. Маша считала, что современные французские кинозвёзды обязательно по утрам ходят в детской пижаме и мурлычут себе под нос тоненькими голосами нечто типа «Вояж, вояж», ну и всё такое прочее. Потом ели, и Маше хотелось еще чего-нибудь приготовить, чтобы Толик ел и нахваливал. Она решила, что по возвращении в город первым делом будет брать у дяди Коли уроки кулинарии.

К концу каникул Маша уже готовила яичницу виртуозно. Разнообразила её и помидорами, и грибами, и лучком. Правда, для просмотра рецептов в Интернете приходилось прямо в пижаме выбегать на холодную веранду, выходящую окнами в сторону залива. Там ещё как-то Интернет грузился. В остальных же помещениях большого дома и Интернет, и телефон были абонентам недоступны, впрочем, как и сами абоненты для окружающей действительности. Маше казалось, что она на другой планете где-то на окраине вселенной и вокруг нет ничего, кроме льда. Ни городов с их рынками недвижимости, ни автострад с пробками, ни людей с их проблемами. Никому не надо сдать или продать квартиру, никуда не надо спешить, никому ничего не надо объяснять. Всё понятно без слов. Вот есть она – Маша, и есть он – Толик. И ещё есть дом. В доме кровать, стол и камин. Что ещё нужно человеку? Ах, да! Разумеется, тёплая и красивая шуба.

Но всё рано или поздно заканчивается. Закончились и такие замечательные каникулы. Толику необходимо было выходить на работу, да и Маше не мешало бы деньжат подзаработать. Честно говоря, Маша теперь даже не представляла, как она будет дальше жить. Ведь придётся просыпаться, как обычно, на своей подушке, а не на плече у Толика. Придётся засыпать в одиночестве. Скорее всего, и видеть-то Толика каждый день теперь ей не удастся. Ну и зачем, спрашивается, она так здорово умеет делать яичницу? Конечно, можно теперь яичницей баловать дядю Колю, но это всё совершенно не то!

Обратно ехали в молчании, Толик хмурился, а Маша не могла понять, чем он так недоволен, однако боялась спросить, чтобы этим совсем уже не испортить ему настроение. Кроме того она и сама была в расстроенных чувствах, ведь ей совершенно не хотелось с ним расставаться. Ну вот привезёт он её сейчас к дому, ну поднесёт ей сумку до квартиры. А дальше? Дальше-то что? Чмоки-чмоки? Пока-пока?

Обратная дорога в город показалась ей раза в два короче дороги к дому на заливе. При въезде в город Толик остановил машину, развернулся к Маше и сказал:

– Как ни странно, я почему-то совершенно не хочу с тобой расставаться.

– Разве это странно? Я же ведь тоже не хочу, – обрадовалась Маша и от счастья засмеялась. – Тогда давай не расставаться. Зачем?

– Действительно, зачем? Тогда поехали ко мне?

– Насовсем? – Когда Маша задавала этот вопрос, сердце её подкатило куда-то к горлу и замерло.

– Насовсем.

– А дядя Коля? – Маша испугалась одновременно и за себя и за дядю Колю. За себя, потому что Толик может не понять её привязанности к дяде Коле и обидеться, а за дядю Колю, потому что, если Толик скажет: «Выбирай!», Маша вполне вероятно выберет Толика. – Он же без меня жить не может.

– Да, незадача. – Толик почесал затылок. – Тогда к вам поедем. Другого ничего не остаётся.

Если бы Маша от радости могла подпрыгнуть в автомобиле, то она обязательно бы подпрыгнула, а так только она радостно взвизгнула и повисла у Толика на шее.

– Хочешь, я тебе своё парковочное место уступлю? У меня хорошее, – спросила она, когда немножко успокоилась.

– Э, да я вижу у тебя и вправду серьёзные намерения.

– Серьёзней не бывает.

Яна перелопатила кучу полезной и чрезвычайно умной литературы. Даже старый учебник Дусика по управлению финансами прочитала. И не только прочитала, но и задачи из этого учебника пыталась решать. Не все, конечно, а самые простые, но и их-то Яне хватило, чтобы сделать вывод: руководство бизнесом – дело очень непростое. Нет, основной коммерческий принцип «купить подешевле, продать подороже» Яна, конечно, уяснила. Но вот как этот принцип применить на практике? Как сделать дешевле то, что само по себе становиться дешевле совершенно не собирается? Например, зарплата персонала. Вот как её удешевить? Как уменьшить стоимость электроэнергии, отопления и водоснабжения? И как продать подороже то, что некоторым достаётся и вовсе бесплатно? Или за сущие копейки благодаря государственным дотациям. Яне ведь никто государственные дотации на блюдечке не принесёт. Кроме того, жёсткие и чрезвычайно затратные требования к устройству детских учреждений привели Яну к мысли, что идея открытия коммерческого детского сада вполне себе бредовая. Тысячу раз правы были Маша и Нина, когда смеялись над Яной. Но и идея, предложенная Ниной, об открытии фитнес-клуба тоже при ближайшем рассмотрении показалась Яне не менее бредовой. От всех этих тяжёлых мыслей на нежном лбу Яны, даже несмотря на ботокс, образовались вполне себе серьёзные морщины.

Яна записалась к косметологу на инъекции и уже подумывала о том, как бы сказать отцу о своем отказе от его щедрого предложения. Действительно, ну его этот бизнес к лешему. Тоже мне хобби. Лучше на курсы какие-нибудь записаться. Что-нибудь дизайнерское. Картины, например, рисовать или лепкой заняться. Ещё можно в театральную студию пойти. Вот раньше же были народные театры, может быть, и сейчас где-нибудь есть. Надо только в Интернете посмотреть.