Клайв покачал головой:

– Зачем? В горах ничего не купишь.

– Они же рассчитывали добраться до цели! Надеялись, что их спасут! А в Калифорнии деньги бы им пригодились – хотя бы для того, чтобы снарядить экспедицию в горы и забрать остальное.

Клайв уставился на Нору во все глаза.

– Посудите сами: без золота они бы вернулись в цивилизацию нищими. – Нора указала на монеты. – А значит, доллары свидетельствуют не о том, что клада не существует, а как раз наоборот.

Клайв задумался и надолго умолк.

– А знаете, очень может быть, что вы правы. Тогда почему мы не нашли сейф на месте их стоянки?

– Потому что они хорошо его спрятали. Шпитцер и Рейнгардт сочли небезопасным хранить золото в самодельной хижине или закапывать его в снегу. Они нашли тайник, чтобы потом вернуться и забрать золото, не боясь, что до тех пор его кто-то найдет и присвоит. Особенно после того, как растает снег.

– Нора! Клайв! – прогремел зычный голос.

Обернувшись, они увидели у входа в палатку Бёрлесона. Он глядел на монеты, разложенные в лотке.

Повисла пауза.

Бёрлесон шагнул внутрь:

– Мы с Уиггеттом попытались нагнать Пила, но – увы. Похоже, вместо того чтобы ехать в город напрямик, он решил пробираться через горы обходным путем. – Бёрлесон сдвинул шляпу на затылок. – Уиггетт ищет следы. А наши ребята на конях готовы его перехватить: дежурят на всех подъездных проселочных дорогах вокруг Траки. Как бы то ни было, а кости ваши мы вернем. – Бёрлесон медленно поднял взгляд и посмотрел Норе и Клайву в глаза. – А теперь объясните, откуда взялось золото.

– В каком смысле – откуда взялось? – через некоторое время уточнила Нора.

– В самом прямом! Похоже, вы тут клад нашли.

– Это не клад. Просто артефакты, такие же, как кости. И вообще, эти монеты нам не принадлежат. Мы нашли их при двоих погибших. Они прятали деньги в сапогах. Еще мы отыскали несколько золотых колец и других украшений. Ничего особенного в этом нет.

Бёрлесон пристально глядел на Нору. Его лицо раскраснелось.

– Когда я подходил к палатке, вы совсем другое говорили. Обсуждали клад из тысячи золотых монет.

– Вы подслушивали? – возмутилась Нора.

– Нет, просто услышал ваш разговор. Вы особо не шептались, – возразил Бёрлесон. Помолчал и продолжил: – Видимо, вы от меня что-то скрываете и связано это что-то с золотыми монетами на вашем лотке.

Нора покраснела и стала убирать монеты обратно в контейнер, чтобы выиграть время и придумать ответ.

– Простите, но нам и в самом деле пришлось опустить кое-какие обстоятельства. Мы с самого начала знали, что где-то здесь может быть спрятан сундук с тысячей золотых монет. Но пока нашли только эти десять штук.

– Тогда зачем обманывать?

– Мы никого не обманывали, – возразил Клайв. – Просто тема щекотливая. Не хотели разглашать конфиденциальную информацию.

– И какова же его цена, этого сундука с золотом, о котором вы умолчали? – Голос Бёрлесона звучал все громче.

Нора покосилась на Клайва. Тайна раскрыта, а значит, отпираться бесполезно.

– Нумизматическая ценность этих денег около двадцати миллионов долларов, – ответила Нора. – Но не думайте, будто это богатство достанется нам. Если золото отыщут, его разделят между собой федералы, штат Калифорния и Институт археологии. Об этом написано в нашем разрешении на проведение раскопок. Все по закону, все официально.

– Может, и по закону, но уж никак не официально! Вы использовали нас втемную. Не знаю, как остальные, но я от такого отношения не в восторге. Люди и без того на нервах: побег Пила, все эти дикие рассказы о привидениях, а теперь еще и это!

– Если люди уже на нервах, представляете, что начнется, если станет известно о кладе общей стоимостью в двадцать миллионов долларов? – спросила Нора.

– Надо было с самого начала все нам рассказать, тогда проблем не возникло бы. Нора, нам можно доверять, а вы со своими россказнями про кости нас за дураков держали.

– Сбавьте тон! – возмутился Клайв и шагнул вперед. – Не смейте с ней так разговаривать!

Бёрлесон развернулся к нему:

– Нет, это вы сбавьте тон, мистер! А ведь я подозревал, что дело нечисто, – и команда моя что-то почувствовала. Теперь мне все понятно.

– Вот и следили бы за своей «командой» получше, а то ваш человек место важнейших раскопок разворотил!

Бёрлесон сжал кулаки и шагнул вперед:

– Ах ты, гаденыш!

– Со старичками не дерусь, – язвительно усмехнулся Клайв.

Разъяренный Бёрлесон замахнулся кулаком, но Клайв успел отскочить.

– Да, боец из тебя так себе, – заметил Бентон.

– Прекратите! – Нора схватила Бёрлесона за руку. – Вы что творите?

– Хочу преподать этому подонку урок.

– Чтобы вас обвинили в нападении? Вы же юрист – сами знаете, что вам за это будет!

– Видно, у тебя уже не в первый раз проблемы из-за вспыльчивости. Ты ведь поэтому так резко карьеру сменил? – поинтересовался Клайв.

Бёрлесон стоял, тяжело дыша. У него на виске пульсировала вена.

– Ты что несешь? Следи за языком!

Тут до них донесся быстро приближавшийся топот копыт. Все трое застыли. Лошадь стремительно доскакала до палатки, потом резко остановилась, громко фыркая и роя копытами землю.

– Что за…

Бёрлесон развернулся и вышел из палатки, Нора и Клайв следом.

Перед ними стоял Принц, конь Пила. Перепуганная лошадь вращала глазами и нервно переступала с ноги на ногу. Вся в пене, перевернутое седло свисает набок. И оно, и волочащиеся за Принцем поводья сильно истрепались. К ним прилипли колючки. Бёрлесон подошел к коню, вытянув руку и разговаривая с Принцем успокаивающим тоном:

– Ну-ну, не бойся. Все хорошо.

При приближении Бёрлесона лошадь чуть отпрянула и прижала уши.

– Успокойся, Принц.

Бёрлесон осторожно поднял волочащиеся поводья и провел по ним рукой, пока не дошел до головы коня. Погладил Принца по шее. Лошадь понемногу затихла. Адельски и Салазар наблюдали за этой сценой со стороны. Бёрлесон аккуратно расстегнул подпругу седла, и оно упало на землю.

– Лошадь здесь, а где наездник? – произнесла Нора.

Не удостоив ее ответом, Бёрлесон отвел Принца в сторону. После ссоры с Клайвом его лицо все еще заливал яркий румянец. Бёрлесон направился к деревьям и зашагал по тропе, ведя лошадь одной рукой и неся седло в другой.

Повисла долгая пауза. Наконец Клайв произнес:

– Ну и характерец у этого типа! Вспыхивает как порох!